Она вылила остатки шнапса в огонь. Там, куда он пролился, языки пламени взвились, и она ощутила дикое счастье, что пламя коснется ее, поглотит ее, уничтожит все. Мэтта, друзей, родителей, жизнь. Ничего не останется.
Огонь почти мгновенно потух, предсмертный всплеск длился всего секунду, и она перед уходом убедилась, что ничего не осталось. Но позднее вечером, когда она уже спала в комнате, ей снился огонь, пламя из ивовой рощи распространялось, охватывало ангар и уничтожало дело, которое связывало их с ненавистным ей городком и с мужчиной, который в ее мечтах должен был исчезнуть. После пробуждения следующим утром она об этом больше не задумывалась, постаралась стереть из памяти все события того вечера, сосредоточиться на экзаменах, поступлении в колледж и поиске жилья в Сеуле. Но теперь, почти неделю спустя, вот оно, прямо рядом с ангаром: сигарета торчит из пирамидки палочек и сухих листьев, точно в центре открытого коробка спичек. Выглядело подарком ей, пожертвованием. Словно судьба звала ее, приглашая зажечь сигарету, призывая подойти, не сдаваться. Ведь это ровно то, что нужно ей прямо сейчас, спустя несколько минут после унизительной сцены, когда жена Мэтта кричала и обзывала ее потаскушкой и шлюхой, когда стыд и злость пронизывали ее внутренности. Просто сжечь все, уничтожить.
Она подошла ближе. Медленно, осторожно, как к миражу, который вот-вот исчезнет. Она склонилась и протянула дрожащую руку к сигарете. Где-то на задворках сознания она отметила, что сигарета обгорела, словно кто-то зажег ее, а потом потушил, пока не загорелась вся кучка. Только позднее она задумалась, кто и зачем это сделал. Проснувшись потом в больнице и на протяжении всего следующего года она мучительно искала ответ. Но в тот момент ей было все равно. Это не имело значения. Важно было только то, что сигарету надо было зажечь, кучка должна была загореться. Она вспомнила, как взметнулось пламя у ручья от соприкосновения со шнапсом, вспомнила теплый уют огня, и ей захотелось снова это испытать. Это было ей необходимо.
Она подняла коробок, достала спичку и чиркнула. Та загорелась, она быстро бросила коробок и сигарету в центр горки. Коробок вспыхнул, сигарета горела, ее кончик светился красным. Она ощутила тепло глубоко в груди, то же успокоение, и подула на огонь, тихонько, подкармливая пламя, позволяя кучке разгореться, сдувая частички пепла с сухих листьев, так что они медленно полетели вверх вместе с дымом. Лицу сделалось жарко, она оставалась рядом, пока вся горка не разгорелась, потом встала и попятилась, шаг за шагом, не сводя глаз с пламени, желая, чтобы они стали выше, больше, горячее, уничтожили это ветхое здание и все внутри.