На полпути по коридору они услышали, как позади захлопнулась дверь. Мэри остановилась, огляделась и на цыпочках вернулась к переговорной.
– Что ты делаешь? – шепотом произнесла Янг.
Мэри молча приставила палец к губам и прильнула ухом к двери.
Янг оглядела коридор. Вокруг никого. Она подбежала к Мэри и тоже прислушалась.
Слышно ничего не было. Удивительно, Эйб из тех людей, кто не любит молчания. Она не помнит ни одной встречи, когда они бы не тонули в речах Эйба, изливавшихся единым потоком без малейших перерывов. Что же означает эта тишина? Неужели Эйб теперь настороже и тщательно взвешивает каждое слово, потому что Пак стал подозреваемым в убийстве?
Наконец Эйб заговорил:
– Сегодня многое всплыло наружу. Это доставляет беспокойство.
Его слова звучали увесисто и нарочито размеренно, как реквием.
Пак ответил мгновенно, словно только и ждал случая спросить:
– Теперь я подозреваемый?
Янг ожидала, что Эйб воскликнет «Нет! Конечно же, нет!», но этого не произошло. Она слышала только тихий скрип пряди волос Мэри у нее на зубах. Это была дурная привычка, появившаяся у нее в первый год жизни в Америке.
Некоторое время спустя Эйб ответил:
– Не более, чем кто угодно другой.
И что это значит? Эйб часто говорит подобное, когда сперва кажется, что его слова призваны ободрить, но, если подумать, они оставляют место для интерпретаций размером с храм. После полицейского разбирательства по делу о халатности, например, он сказал Паку: «Вы все равно что оправданы». Ни оправдан, ни обвинен, да и как что-то кроме полного снятия обвинений может быть все равно что оправданием?
– Есть некоторые… неувязки, – продолжил Эйб. – Например, звонок в страховую компанию. Это вы звонили?
– Нет, – сказал Пак. Янг хотела крикнуть ему, чтобы он отвечал подробнее, объяснил, что у него не было необходимости звонить, поскольку он уже знал ответ. Перед подписанием договора она помогла ему перевести условия. Они тогда посмеялись над идиотскими американскими договорами, где отводят по несколько параграфов на очевидные вещи, известные даже младенцам. Она особо отметила тогда раздел про поджог («Целых две страницы, чтобы объяснить, что они ничего не заплатят, если ты сам подожжешь свое имущество или подговоришь кого-то это сделать!»)
– Вам следует знать, что мы запросили аудиозапись звонка, – сообщил Эйб.
– Отлично. Это докажет, что звонил не я, – с возмущением в голосе сказал Пак.
– У кого-либо еще мог быть доступ к телефону Мэтта во время утреннего сеанса? – спросил Эйб.
– Нет. Мэри уходила в 8:30 на подготовительные курсы. Янг убиралась после завтрака. Во время утреннего сеанса я там всегда был один. Но… – голос Пака затих.