С Арсением в кабинете мы просидели всю ночь. Только ранним утром меня проводили в отведённые мне покои. Любопытно было наблюдать, как удивлённо округлились глаза Яны, когда она столкнулась со мной на лестнице. Сонная девушка в спортивном костюме спускалась по ступеням, а тут на тебе — Аскольд. Сон как рукой сняло, и на утреннюю зарядку моя новоиспечённая сестричка отправилась уже бодрой трусцой.
Как я и просил, служанка разбудила меня ровно в десять часов, с точностью до минуты. Умывшись и приведя себя в порядок, я спустился в столовую на совместный завтрак с «отцом». Яна с Алисой, как и положено прилежным ученицам, уже отправились в школу. Три младших сестры занимались с домашним учителем в библиотеке.
Великая княгиня на глаза не показывалась.
— Нина, передайте, пожалуйста, её светлости Надежде Григорьевне, что я очень хочу лично с ней переговорить. Когда ей будет удобно, — вежливо попросил я одну из служанок.
— Да, ваша светлость, — с поклоном ответила она.
Арсений, который ковырялся в тарелке с кашей, посмотрел на меня глазами побитого пса, но ничего не сказал.
Мда уж… тяжело ему — отвечать за измену практически девятнадцатилетней давности, которую ещё совершил не ты, а предыдущий владелец тела.
Размышляя об этом, я вспомнил один из моментов нашего ночного разговора. Когда я спросил у Арсения, как восприняли члены семьи произошедшие в нём изменения.
— Разумеется, они заметили, мой принц. Но, честно говоря, мне кажется, они только обрадовались. По крайней мере, если брать обрывки воспоминаний предшественника и сверять их с моими собственными. Отношения в семье стали гораздо теплее. Хочется верить, что я смог стать для девочек настоящим отцом, а для Наденьки — любящим мужем.
Мне было приятно слушать, с каким теплом он говорил эти слова. Особенно учитывая, что на нашей родине Арсений пережил жену и сына. И больше собственного счастья там, подобно четырёхкрылой синей птицы из его рассказов, не нашёл.
В завершении нашего завтрака почти одновременно приехали два юриста. Дмитрий Мохин — главный «московский» юрист Оболенских, и Женя Сигурский, работающий на меня.
— Господин, позвольте лично поздравить вас с изменением социального статуса, — поклонился Женя, когда мы встретились в кабинете «отца». — Простите, теперь нужно называть вас «ваша светлость».