Нас в армии тоже водили в баню только по субботам. Сразу скажу: антиперспирантов не было вообще. Сейчас с удивлением вспоминаем: как мы так могли жить? Садиться в транспорт летом, ходить в гости, на работу… Но я себя утешаю тем, что, скажем, у Моцарта в парике наверняка были вши, и эти моцарты в своей гнилой Европе вообще купались только за день до собственных похорон. Словом, мы в армии воняли, у нас были вши и грибок на ногах. Портянки меняли в неделю раз, и весь день бегали, потели, занимались физкультурой, копали землю, стреляли.
Но при этом вокруг все должно было быть чисто. Плац подметали каждый день. Полы и окна драили каждый день. Туалеты мыли зубными щетками. Стены, бордюры, заборы белили, технику красили и мыли. Доходило до абсурда: даже траву красили в зеленый цвет, если ехала какая-нибудь комиссия из округа или проверка. Все это было выдумано не для гигиены, а чтобы, как говорилось, солдат хуйней не маялся. А служил Родине! Потому что дай солдату хуй стеклянный, он и хуй сломает, и руки порежет. За нами постоянно был контроль, и мы делали много бессмысленных вещей, чтобы служба малиной не казалась, нахуй. Да и в баню ходили с песней.
Нам выдавали по вафельному полотенцу, и мы – без ремней, – распевая, маршировали до бани, которая находилась в лесу, в двух километрах от части. Кстати, в армии я был запевалой. И это мне доставляло удовольствие. Я признавал, что больше ни на что не гожусь. Мне всегда приказывали:
– Даниелян!
Я отвечал:
– Я!
– Хуй на! – откликался сержант, это значило, что у него хорошее настроение. И, после того как вся рота отхохочется, он командовал:
– Запе-вай!
Я начинал петь – на свое усмотрение – строевую песню, которую разучивал со всеми в актовом зале.
Нас водили в баню поротно. Там были душевые кабинки, и в каждую входили по два, а то и по три человека. Мы должны были мыться со скоростью света, потому что враг не ждет! Враг повсюду и так и норовит напакостить, нагадить и начать войну против Советского Союза. Во всяком случае, необходимость все делать быстро оправдывалась именно этим. Всегда надо быть наготове и не зевать!
– А ну давай быстрее, курсанты! Яйца помочили – и на выход! Следующий, заходи! – орали дежурные сержанты.
И так – пока вся рота в пятьдесят человек не помоется. Все это занимало примерно полчаса.
У нас был один курсант, Щерба. Украинец. Мы на него особого внимания не обращали, пока не увидели в бане его чудо.
Он всегда мылся лицом к стене и как-то повернулся анфас.
Нашему взору открылась невероятная картина. У него член свисал до колен! Ну как у ослика. Помню, мы никак не могли наржаться, хотя в глубине души, естественно, завидовали. Нам казалось, это, наверное, очень круто – иметь такую елду. Это было очень забавно. Он не обращал на наши приколы внимания и мыл свое достоинство, как мыл бы свою третью ногу. Мы его спрашивали: а какая тебе подойдет женщина? Щерба брал его в руки и говорил: