— Любите друг друга… Да смотрите же внука мне даруйте, — сказал молодым Никита Васильевич и смахнул с лица набежавшую слезу.
В том году теплая погода в Донбассе наступила в апреле. И в ясный, солнечный апрельский день Паша родила дочь. Имя дали ей Светлана. Никита Васильевич сиял от счастья, он теперь говорил, что лично он, «дедушка Василич», ждал именно ее, вот эту самую внучку Светочку, крепенькую, пухленькую.
С рождением Светланы появились новые заботы, новые хлопоты.
Паша очень любила детей, дружбу с ними заводила с полуслова. Всей бригадой они шефствовали над школой, с Пашиной помощью была оборудована детская библиотека, созданы площадки для разных игр. Дети души в ней не чаяли, звали «тетя Паша», и, когда она приходила в школу, они окружали ее плотной стеной.
Домашние шутили, что со временем Паша обзаведется семьей человек в двенадцать, причем все будут обшиты, обмыты и накормлены: более умеренные представления о семейном благополучии как-то не вязались ни с расточительной щедростью ее доброго сердца, ни с самим обликом ее.
Паша была очень деятельная, работоспособная, всегда занятая колхозными и эмтээсовскими делами. С появлением на свет дочурки она как-то сразу растерялась. Времени теперь ни на что не хватало: днем и ночью была на ногах: то надо было спешить в МТС, то решать дела в правлении колхоза, то пеленать Светочку (а Паша этого даже родной матери не доверяла), то кормить ее, то купать.
Ефимия Федоровна, посмеиваясь, говорила:
— До чего же чудно, Пашенька, видеть тебя в новой роли…
Светлана росла очень спокойной и тихой девочкой. Много была на воздухе: даже в лютые морозы Паша выносила ее на улицу, чтобы «крепчала телом и душой».
Но больше всех, кажется, возился с внучкой Никита Васильевич. Только возвратится с работы, возьмет ее на руки и до позднего вечера забавляется: «Светочка, а Светочка, скажи: де-да! Светочка, радость ты наша, ну говори: па-па! ма-ма! ба-ба!»
Сергея в последнее время не занимали семейные дела. И у Никиты Васильевича не оставалось сомнений: что-то надломилось у Сергея, связанное с Пашей. Не случайно он редко бывает дома, не помогает в хозяйстве, ни о чем не спрашивает, не рассказывает, как бывало раньше, о делах, о радостях и переживаниях.
— По стариковски, может, я и ошибаюсь, как ты, Федоровна, толкуешь? — сказал как то Никита Васильевич. — Но отношение Сергея к нашей Паше непонятно. Неласков он.
Ефимия Федоровна покачала головой она не согласна. Она оправдывала Сергея ведь секретарь райкома комсомола. Потому и редко дома, хоть пополам переломись, а все сделать невозможно. Молодежи много, а у каждого комсомольца свои хлопоты, запросы, желания. Кому же откликаться, как не ему?