Пришел Виталий Ангелин и разжег костер. В огне затрещали сухие сучья. Костер горел ярко, и все молча наблюдали веселую игру огня. Иван протянул к огню свою руку: казалось, он видит, как живые языки пламени вздымаются кверху, рассыпая вокруг себя искры.
— Как весело горит! — сказал Иван, улыбаясь. — У меня, поверьте, такое чувство, будто я вот только что поработал на тракторе, а сейчас отдыхаю. Так вот, помаленьку, и за-сосет меня дело. Мне же всего двадцать два года. Мальчиком работал прицепщиком. Помнишь, сестра, как мечтал стать трактористом, агрономом? Я всегда помнил слова Николая Островского: «Самое дорогое у человека — это жизнь. Она дается ему один раз, и прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы…» На фронте я боролся за жизнь. Вернулся слепой, без руки, но жизнью я дорожу и бесцельно ее прожить не желаю.
…Медленно догорал костер. Но степь озарилась ярким светом. Свет фар возвестил о начале ночной работы. Над просторами полей снова разнесся ровный гул моторов.
Спустя пять месяцев после возвращения Ивана в деревню у него неожиданно усилился воспалительный процесс в глазах. До этого он перенес несколько тяжелых операций. Были такие отчаянные минуты, когда даже опытные врачи отказывались лечить его. Паша решила поехать с Иваном в Москву.
— Эх, Паша, — говорил он, — не верят, что я встану на ноги. Они не смогут возвратить мне зрение? В этом они, пожалуй, правы, а в остальном заблуждаются.
И правда, духовные силы Ивана были огромны. В московском госпитале, еще будучи прикованным к постели, Иван стал учиться писать и читать по системе Брайля. Он оказался на редкость способным человеком. Но воспалительный процесс в глазах не прекращался, и ему предложили сделать последнюю операцию. Он решительно запротестовал, врачи не настаивали — уверенности в благополучном исходе не было.
Наступил день отъезда Ивана из госпиталя. Трогательные речи, дружеские рукопожатия, объятия. Тепло прощалась с Иваном врач Зинаида Ивановна. Он отстукивал ей точками свой адрес. Потом пели. Иван запевал. Песню подхватила вся палата. Последние рукопожатия: «Ребята! Пишите, не забывайте…»
За Иваном приехала Паша. Она собрала его вещи, и они направились к выходу. Вдруг какой-то женский голос окликнул Ивана. Он вздрогнул, остановился. Подбежала девушка.
— Простите, Ваня, что задержалась, — она смущенно взяла его за руку, — примите мой скромный подарок.
Аккуратно перевязанный сверток повис в воздухе. Паша взяла сверток из рук девушки.
Не решаясь спросить у Ивана, кто эта девушка, Паша пригласила ее проводить их на вокзал. До отхода поезда оставалось еще три часа, и Рая — так звали эту хорошенькую, миловидную девушку — обещала приехать к поезду обязательно.