И необычность самой жертвы: жертва-спасающая, жертвующая собой, а не скучные запреты иудейства и привычные жертвы прихотей богов собственных религий. Причём для спасения не нужно непосильных жертв. Собственно, она уже принесена. Но нужно лишь убеждённая вера в её действенность. И Павел её и старался вызвать у своих слушателей: «вера ваша утверждалась… на силе Божией». А возможная ваша вера, «вне силы Божьей», излишня.
И продолжает разъяснения: «Мудрость же мы проповедуем между совершенными, но мудрость не от века сего и не властей века сего преходящих, но проповедуем премудрость Божию, тайную, сокровенную, которую Бог предназначил прежде веков к славе вашей, которую никто из властей сего века не познал; ибо если бы познали, то не распяли бы Господа славы» (2:6–8).
Читаешь, как будто заглянул случайно в трактат гностика: «познание», «мудрость божия», «власти мира сего», «тайная мудрость прежде века», «совершенные» и т. д. Т. е. речь явно идёт о тайном знании, не предназначенном для ушей профанов. Неясно только одно: зачем посвящать во всё это «несовершенных»? Приходится удовлетворится ссылкой на того же Исайю: «но, как написано: не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его» (2:9). Т. е. замысел Божий невозможно воспринимать и передать человеческими чувствами. Он невыразим и непознаваем. Не очень утешительно, но значимо в своей непостижимости.
Но «нам», – здесь Павел, как бы, отделяет своих слушателей от принадлежности к «особенным» (посвященным): «А нам Бог открыл это Духом Своим; ибо Дух всё проницает, и глубины божии». Ведь человек веры – это, прежде всего, человек, обретший Дух и им преисполненный в своём существовании: «ибо кто из человеков знает, что в человеке, кроме духа человеческого, живущего в нём? Так и Божьего никто не знает, кроме Божьего» (2:11). Проведение такого подобия между Богом и человеком, хоть и в Духе, но не полностью безгрешного, довольно рискованное занятие, Особенно для последующих поколений уверовавших. Но Павел настаивает: «Но мы приняли не духа мира сего, но Духа от Бога, дабы знать нам от Бога» (2:12). Конечно. Все эти рассуждения относятся к «нам» – «особенным»: «что и возвещали не от человеческой мудрости изученными словами, но изученными от Духа Святого, соображая духовное с духовным» (2:13).
И задача духовного человека донести суть послания Духа в мир, заселёнными обычными душевными людьми; ибо «душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь, потому что о сем надобно судить духовно» (2:14). И завершает свое рассуждение тезисом о непререкаемом превосходстве духовного: «Но духовный судит о всем, а о нем судить никто не может» (2:15), проводя еще одно рискованное утверждение: «Ибо кто познал ум Господень, чтобы мог судить Его? А мы имеем ум Христов» (2:16).