Тем более, вы в другом не отличаетесь в лучшую сторону: «не хвалю вас, что вы собираетесь не на лучшее, а на худшее» (11:17). Речь идёт уже о собраниях церковных. Павел не против разделения между верующими, ибо видит в этом способ «открыть между вами искусных». Но если возникают конфликты во время трапез, в которых каждый спешит «прежде других есть свою пищу», оставляя других голодными, т. е. не делясь ею, то это может стать не только предосудительным, но опасным. За «пренебрежение церковью и уничижение неимущих» нельзя хвалить. Ибо трапеза не просто еда, но священство тела и крови Христовой, творимое в Его воспоминание. Об этом Павел напоминает со всем Значением, подчёркивая, что «я от Самого Господа принял то, что и вам передал». И категоричен в своём возмущении: «Посему, кто будет есть хлеб свой и пить чашу Господню недостойно, виновен будет против тела и крови Господней. Да испытает же себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей». И заключает предостережение: «Ибо, кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет в осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем. От того многие из вас немощны и больны и немало умирают». (11:27–30). Здесь уже «немощь» не благословение Божие испытанием, ниспосланное Богом, ниспосланное наказание свыше. Да и напоминание о «священстве трапезы» и о наказании за нарушение порядка её для недавних язычников вполне вразумительно, ибо вряд ли они забыли недавнем прошлом. Возможно, и рецидивы обжорства в ходе трапез было лишь привычкой погребальных тризн, когда было принято славить богов и покойного как можно большим количеством съеденной пищи и особенно выпитого вина. Но Павлу такие подробности были чужды.
И не надеясь на исправление нравов своей несдержанной паствы, он обещает «устроить прочее, когда придет».
А пока, до своего прихода, Павел считает возможным отойти от дел приземлённых, земных, преходящих к «дарам духовным». Ведь, обращается он не к погружённым в скверну земную, но к «святым», одарённым Благодатью Духа Святого. И никто, говорящий Духом Божиим не произнесёт анафему на Иисуса, и никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым». А такое возможно и бывало[18]. И, возможно, Иисуса называли Господом, понимая Богом. Но это – частности. А предметом внимания Павла являются очевидные различия членов паствы, каждый из которых претендует на исключительность своего дарования и соответствующий статус в общине. Нужно одёрнуть и поставить на место чересчур инициативных: «Дары различны, но Дух один и тот же, и служения различны, а Господь один и тот же, и действия различны, а Бог один и тот же, производящий всё во всех» (12:4–6). «Все вы творение Бога Единого, водимые Господом нашим через Духа Его, – напоминает он. «И даётся проявление Духа каждому на общую пользу по своему усмотрению». Т. е. ваши способности – не ваша заслуга, но дарованное вам свыше с тем, чтобы вы могли составлять, «подобно многим членам», одно тело – «тело Христово», общину-церковь. Ибо «тело же не из одного члена, но из многих». И крепость его определяется общим согласием взаимодействия составляющих членов, которых «Бог расположил в составе тела так, как ему было угодно, руководствуясь предвосхищением назначения каждого для блага целого. Но не дело члена каждого оспаривать мудрость Божию в выпавшем ему назначении, ибо Бог соразмерил тело, внушив о менее совершенном большее попечение, дабы не было разделения в теле, а все члены одинаково заботились друг о друге» (12:24). А посему, «страдает ли один член, страдают все члены с ним, славится ли один член, с ним радуются все члены».