– Как же в таком случае он объясняет, откуда взялась та тварь?
– Полагает, что они плавают у побережья Южной Африки и что мы их еще не обнаружили.
– Это может быть правдой?
– Моряки увидели бы их, – помотала я головой. – Мы сотни лет плаваем по всему свету, но никогда подобных существ не видели.
– Значит, ты считаешь, что то, на что мы смотрели в Музее Баллока, является окаменелым скелетом животного, которого больше не существует. Оно вымерло по причинам, которые могут быть, а могут и не быть промыслом Божьим, – старательно выговорила Луиза, словно бы затем, чтобы фраза стала кристально ясной и для нее, и для меня.
– Да.
Луиза усмехнулась и взяла бисквит:
– Это, безусловно, очень удивит некоторых прихожан церкви Святого Михаила. Возможно, преподобному Джонсу придется попросить тебя перейти в Нонконформистскую церковь!
Я покончила с печеньем:
– Честно говоря, я не вижу, чтобы нонконформисты хоть в чем-то были другими. Может, их доктрина отличается от доктрины Англиканской церкви, но те нонконформисты, с которыми я знакома в Лайме, толкуют Библию так же буквально, как и преподобный Джонс. Они никогда не примут идею вымирания, – вздохнула я. – Тварь Мэри нуждается в изучении анатомами наподобие Кювье в Париже или геологами из Оксфорда или Кембриджа. Они, пожалуй, смогли бы дать убедительные ответы. Но этого никогда не произойдет, пока Баллок будет выдавать его за экзотического дорсетского крокодила!
– Могло быть и хуже, если бы он оставался упрятанным в подвале Колуэй-Мэнор, – возразила Луиза. – По крайней мере, здесь его увидит большее число людей. А если соответствующие люди – твои ученые-геологи, к примеру, – увидят его и распознают его ценность, они могут прийти к решению, что его стоит изучить.
Об этом я не подумала. Луиза всегда была более благоразумной, нежели я. Разговор с ней принес мне облегчение и немного утешил.
Когда в следующем месяце мы вернулись в Лайм, я, даже не повидавшись с Мэри Эннинг, отправилась прямиком в Колуэй-Мэнор. Я не предуведомила лорда Хенли о своем визите и не сказала своим сестрам, куда иду, но пошла через поля, лежавшие между коттеджем Морли и Колуэй-Мэнором, не обращая внимания на полевые цветы и цветущие живые изгороди, по которым скучала в Лондоне. Лорда Хенли не было дома, но я направилась к одной из границ его поместья, где он присматривал за рытьем сточной канавы. Весна, пока нас там не было, выдалась дождливой, и к тому времени, когда я добралась до него, у меня промокли и испачкались туфли и кромка платья.
Лорд Хенли восседал на сером коне, наблюдая за тем, как работают его люди. Меня раздражало, что он не спешился и не стоял среди них. К тому времени все, что бы он ни сделал, разозлило бы меня, потому что у меня был целый месяц, на протяжении которого я копила свой гнев. Ради меня он, однако же, спешился, поклонился и поздравил с возвращением в Лайм.