Ряд дисциплин Петру преподавал уже упоминавшийся академик Я. Штелин. Ввиду отсутствия у ученика какого бы то ни было желания учиться, занятия академику приходилось организовывать в виде игры: древнюю историю Петр изучал по старинным монетам, новую — по медалям Петра I, основы инженерного дела изучались по механическим куклам, биологии — по экспонатам Кунсткамеры, а во время прогулок по столице Штелин преподавал будущему императору административное и хозяйственное право. Так шло время, но особых успехов в обучении и воспитании Петра не наблюдалось, а вот прелести предыдущей «педагогики» и испорченность характера наследника трона становились все более очевидны даже для Елизаветы. Последнюю надежду на перемены в племяннике императрица связывала с его женитьбой. Вопрос был лишь в кандидатуре невесты, но вскоре выбор был сделан. Как показало время, для самого Петра этот выбор стал роковым.
В 1744 г. Елизавета решила женить Петра Федоровича на немецкой принцессе Софии-Августе-Фредерике Ангальт-Цербстской. В том же году принцесса прибыла в Россию и приняла вместе с православием имя Екатерины Алексеевны. В 1745 г. состоялась свадьба семнадцатилетнего Петра и шестнадцатилетней Екатерины, с первых дней покорившей весь двор живым умом и тактом. Как ни странно, но с самого начала отношения молодых людей друг с другом были вполне неплохими: постоянно попадая впросак и боясь навлечь на себя гнев государыни, Петр обращался к жене за помощью, и та придумывала различные способы выпутаться из ситуации, за что получила от супруга прозвище «госпожа находчивость». Но вскоре стало ясно, что этот брак обречен по целому ряду причин.
Прежде всего, муж и жена были людьми настолько разными, что сами эти различия вызывали у них взаимное отторжение: Петр все чаще воспринимал Екатерину как высокомерную выскочку, а Екатерина все больше понимала, сколь жалкую личность судьба послала ей в спутники жизни. Как она сама впоследствии вспоминала, «никогда умы не были менее схожи, чем наши, не было ничего общего между нашими вкусами, и наш образ мыслей и наши взгляды на вещи были до того различны, что мы никогда ни в чем не были бы согласны, если бы я часто не прибегала к уступкам, чтоб его не задевать прямо; он был труслив сердцем и слаб головою, вместе с тем он обладал проницательностью, но вовсе не рассудительностью; он был очень скрытен, когда, по его мнению, это было нужно, и вместе с тем чрезвычайно болтлив»[62].
Поведение Петра Федоровича — наследника русского престола и главы семьи, часто доходило до смешного. Вот что об этом пишет выдающийся российский историк С. Ф. Платонов: «Дел он не хотел знать, напротив, расширил репертуар забав и странных выходок: то по целым часам хлопал по комнатам кучерским кнутом, то безуспешно упражнялся на скрипке, то собирал дворцовых лакеев и играл с ними в солдаты, то производил смотры игрушечным солдатикам, устраивал игрушечные крепости, разводил караулы и проделывал игрушечные военные упражнения; а раз, на восьмом году своей женитьбы, судил по военным законам и повесил крысу, съевшую его крахмального солдатика. Все это проделывалось с серьезным интересом, и по всему было видно, что эти игры в солдатики чрезвычайно его занимали. Жену свою он будил по ночам для того, чтобы она ела с ним устрицы или становилась на часы у его кабинета. Ей он подробно описывал красоту увлекшей его женщины и требовал внимания к такой оскорбительной для нее беседе»