Когда дротики закончились, я все еще стоял, но уже не различал ничего вокруг. Кровь залила уцелевший глаз, а в ушах бился шум сердца. Уродцы одновременно бросились ко мне, выхватывая топоры и дальше я только ощущал, что тело разделывают как тушу на бойне. В какой-то момент все прекратилось и меня перенесло назад в карту.
В безвременье я даже не испытал облегчение, потому что здесь не было таких понятий и чувств. Только ощущение, что со мной что-то делается и мысль о том, что я существую. Когда же работа надо мной прекратилась, ушла и мысль-осознание, а я вновь перешел в режим ожидания.
* * *
— Это че тогда было? — возмущенно поздоровался со мной Аландор, когда я появился в реальном мире.
Вот странно, когда я ухожу в карту, то могу испытывать гнев, равнодушие, боль, страх, но при возврате всегда чувствую воодушевление и оптимизм. Кончено, они практически сразу проходят, когда я вспоминаю, чтобы было несколько секунд назад по моему времени, но сам факт заставляет задуматься.
Оценивающе посмотрев на призывателя и все еще переживая чувства, когда тебя разбирают на кусочки каменными топорами, я не стал отвечать.
— Ты охренел? Говори! — потребовал пацан и добавил, видя мое нежелание произносить слова: — Приказ. Объяснить, почему не сражался.
Накатывающая боль подсказала, что не стоит выпендриваться и я, наконец-то, ответил:
— Я тебе объяснял, мне нужен отдых. Я не марионетка, как другие карты, и сражаться всю жизнь без перерывов и цели не смогу.
— Ну ты… — задохнулся от возмущения парень. — Да ты… Но как же… Блин, тебе что, понравилось, когда они пихали в тебя дротики, а затем на куски рубили? Хрена себе отдых!
— Нет, разумеется. Я же нормальный человек, — ответил я, сдерживая дрожь воспоминаний.
Одно дело — решиться принять новые правила жизни, другое — испытать последствия этих самых решений, а затем услышать со стороны подтверждение того, как ужасно это выглядело. Лучше всего запомнился дротик, летящий в голову и попытки остаться при этом недвижимым.
— Да ты псих полный, — категорично заявил Аландор. — Надо будет пауков на тебя выпустить, посмотрим, как себя поведешь. Никто еще не спокойно на них не реагировал, кроме Синдора. Но он призыватель и не таких тварей видел.
— А ты выпускал их на обычных людей? — заинтересовался я, наслаждаясь мгновениями перерыва в схватках и простым разговором.
Как-то начинаешь ценить моменты, когда никто не старается тебя убить или сделать больно, а ты спокойно стоишь на месте и ведешь неторопливую беседу с жестоким сопляком, наделенным властью.