Потом у него появился замечательный наставник — директор придворной капеллы в Бонне Христиан Готлиб Нефе. Он упорядочил музыкальное образование юного Бетховена, пробудил в нем интерес к музыке Баха, Генделя, Гайдна, Моцарта. На образцах клавирной музыки Ф. Э. Баха учил Бетховена тонкостям современного клавирного стиля.
В 14 лет его взяли на службу при княжеском дворе. Молодой человек вынужден был начать свою карьеру с унижавшей его достоинство должности придворного музыканта. Мы знаем, что в те времена музыкантов относили к разряду слуг. Кстати, в газетах тогда можно было встретить объявление: «Ищу лакея, играющего на скрипке и умеющего аккомпанировать на клавесине». У Бетховена с детства было обострено чувство собственного достоинства. И можно себе представить, как он себя ощущал в роли такого лакея. Но он понимал, что должен помочь матери.
На его деньги теперь жила семья. Правда, их не хватало, поэтому мальчик давал уроки музыки в богатых домах. А еще умудрялся сочинять. Его первое творение — вариации на тему марша Дресслера — было написано в 12 лет. Вот что писали о нем в это время газеты: «Людвиг ван Бетховен, мальчик одиннадцати лет, выдающихся дарований. Он отлично играет на фортепиано и прекрасно читает с листа. Г-н Нефе[6] дал ему также некоторые указания по генерал-басу. Теперь он занимается с ним упражнениями в сочинении и для ободрения его издал сочиненные им 9 вариаций на тему марша Дресслера. Этот молодой гений заслуживает вспомоществования для заграничного путешествия. Из него выйдет, наверное, второй Моцарт, если он будет продолжать, как начал».
В это время Бетховен уже приобрел то удивительное совершенство, с которым потом играл и читал с листа труднейшие партитуры. С этим иногда были связаны чисто анекдотические ситуации. Однажды Бетховен играл у курфюрста перед избранным обществом «Трио» композитора Плейеля. В середине второй части между исполнителями возникло некоторое замешательство, они не остановились и доиграли до конца. Оказалось, что в фортепианной партии были пропущены два такта. Никто из присутствующих даже не заметил этого.
В другой раз, во время исполнения с листа нового трио, виолончелист сбился, Бетховен встал и, не останавливаясь, стал петь партию виолончели. На изумление присутствующих ответил: «Такова должна быть партия виолончели, иначе автор ничего не смыслил бы в сочинении».
Еще на одном из музыкальных вечеров у курфюрста, когда ему сказали, что он так быстро сыграл с листа одно Престо, что не мог разглядеть все ноты, Бетховен ответил: «Это и не нужно; когда скоро читаешь, то, сколько бы ни было опечаток, их не заметишь или не обратишь внимания, если только язык, на котором читаешь, хорошо знаком». В общем, он за короткое время успел сделаться одним из первых музыкантов города Бонна. Но его беспокойная, страстная натура не позволяла довольствоваться тем, что он имел.