На этот раз не составило труда вести с ними переговоры. Медина являлась их родиной, как и остальных, было само собой разумеется, что они были готовы ее защищать. Пророк приказал начертать на хорошо отшлифованном куске дерева, сколько воинов-мунафикунов готовы стать на защиту, сколько имеют лошадей, как велики их запасы зерна и масла. Толстый Убайи сидит с поднятыми бровями, зажав дощечку между животом и коленями, а язык между зубами, и поспешно рисует цифры и буквы.
— Четыреста кувшинов масла, — говорит он, — тут палка проходящего мимо царапает рукопись. Убайи кричит гневно: — Дурак! Смотреть надо, что ты делаешь!
Потом он поднимает глаза и замолкает, потому что видит, что сзади него стоит слепой Абдаллах.
— Я найду здесь пророка? — спрашивает Абдаллах.
— Я стою перед посланником Бога?
Мухаммед ничего не отвечает, он сердит из-за того, что их прервали. «Четыреста кругов масла, — повторяет он. — Дальше, Убайи!»
Слепой не успокоился. Своей палкой он прикасается к широким плечам Убайи и находит, что между ним и пророком достаточно свободного места, чтобы присесть. У него узкое длинное лицо и он постоянно держит веки опущенными, так чтобы не было видно белых глазных яблок. На нем нет накидки — он мешал бы ему при прикосновении, — но на нем широкая лата без рукавов, какие носят женщины. Коричневые руки слепого худые и обвисшие: работа не укрепила его мускулов.
— Посланник Бога, ты знаешь, что я верующий, но мои земные глаза не видят, — начинает он не торопясь, как всякий, у кого много времени.
— Да! — говорит Мухаммед нетерпеливо. — Я знаю все. Все же оставь нас одних!
— Сейчас! Сейчас же! Почему ты нетерпелив? Не сам ли ты учил: существо человека должно быть рассудительным? Я пришел, чтобы спросить тебя кое о чем.
— Так спрашивай!
— Я — верующий, Мухаммед, и я хочу помочь своим братьям. Когда вы делали вал, я стал в ваши ряды. Но меня оттолкнули и сказали; «Слепой помешает нам!» Тогда я захотел стать погонщиком ослов и ввозить в город зерно; и опять я был не к месту. «Слепой позволяет себя обмануть, — сказали они. — Ему нужен еще кто-нибудь, чтобы вести его, а иначе он нам бесполезен!» И теперь я спрашиваю тебя, Мухаммед: как я могу помочь своим братьям по вере?
— Я сделаю тебя наместником Медины! — воскликнул Мухаммед нетерпеливо, с издевкой. На самом же деле, даже если он и не думал при этом, то ни в коем случае не о слепом, его занимал вопрос, кто будет представлять его в городе. Он должен быть за пределами города, на валу, и следить за порядком. Трудно заменить в бою Омара и Абу Бекра. Должен остаться в городе кто-то, кто заботился бы о правильном дележе продуктов, поднимал бы настроение, и через вал — наблюдал бы за курейцами.