И семья Кашкаев не похожа на другие купеческие семьи.
* * *
Сеид-Али — купец. Не простой — его знают в Баку, Тбилиси, Стамбуле, Тегеране, Тебризе, Москве. И бог весть в каких еще краях. Но большую часть времени он проводит вместе с Мешдели в Самарканде — своим дядей по материнской линии. Тут он выступает как бы в роли представителя фирмы по оптовой торговле. Он богат. Й это знает каждый гянджинец — от русского губернатора до мальчишек, разносчиков родниковой воды.
Купцами были многие в его роду, и каждый представитель его прибавлял Кашкаям уважение горожан и доверие партнеров.
Торг, торговля появились на свете задолго до политики и социальных систем. Восток всегда держался на торговле. А разве торговцы Запада, например англичане, не были лучшими купцами? «Строитель всего сущего — торговля», — говорил купец Сеид-Али.
Не легкой жизнью живет Сеид-Али. В дальних краях его поджидают мошенники и воры, грязные караван-сараи, в дороге стерегут злые, не знающие пощады разбойники. От них можно или откупиться, или защититься. И то и другое стоит немалых денег. Но жизнь — дорога, и предки Сеид-Али всегда возвращались с давних странствий, привозя с собой не только хурджуны, полные добра, но и нескончаемые рассказы о жизни за вершинами Кавказских гор. Эти рассказы передавались из поколения в поколение, обрастая все новыми подробностями, превращаясь в нескончаемую книгу странствий.
Труд их был хоть и мирным, но не таким уж легким, часто — рискованным. Сеид-Али ворочает большими делами в России, Турции, Иране, то и дело отлучаясь в далекие заснеженные Петербург или Москву, а то и вовсе в Алманию (Германию), откуда привозит массу всякой всячины — от туфелек детям до меховых шуб, которые ни он, ни Хабиба-ханум не носят, поскольку в Гяндже никогда не бывает снега и морозов. Впрочем, Хабиба, как и большинство горожан, называет свой город так между собой, а официально он давно переименован в Елизаветполь — в честь супруги русского царя Александра I.
А снег Хабиба с детства видит лишь на вершине бронзового Кяпаза, что короной венчает голубоглазое озеро Гёй-гёль, куда они выезжают летом на отдых и куда Сеид-Али приглашает своих гостей из Баку, Тбилиси, из того же Петербурга.
Для приема партнеров и знатных гостей он построил даже несколько уютных домиков в Аджикенде, за которыми присматривают нанятые им местные охотники на джейранов и кабанов. Шашлыком из баранины или джыз-бызом (жаркое из бараньих потрошков) может угостить любой гянджинец, а вот чабан ковурмасы — жаркое из нежнейшего мяса джейрана — или кебаб из кабанины подают только в доме Сеид-Али. А коли пожелает супруг, в случае появления особо знатных гостей, Хабиба-ханум сама становится у огня, и тогда на стол подается знаменитый азербайджанский плов — пальчики оближешь. И совсем не беда, что Сеид-Али месяцами пропадает в Баку и за границей, где, сказывают, столько обольстительных дам. (Ну и пусть! Верно говорят старые женщины: как бы ни шалил муж, с кем бы ни знался, а все равно возвращается к законной супруге.)