* * *
Подмосковные просторы, тенистые леса, зеленые нивы благотворно действовали на измотанный экспедициями, многочасовой работой за письменным столом и интригами последних лет организм ученого, которому было уже под семьдесят. Впрочем, в академическом мире в таких случаях говорили: «Всего-то под семьдесят…»
Бесконечное блуждание среди сосновых рощ. Райский воздух. Райская красота. Райское пение птиц.
Через два месяца, когда от инфаркта, казалось, не осталось и следа, Кашкай заявил: «Напрасно вы все переполошились. Я нахожусь в блестящей физической форме и напоминаю: я проживу сто лет!» И стал собираться домой.
А в Баку его ожидал сюрприз.
«Направляем Вам для сведения выписку из постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 12 мая 1962 г. № 441 «О мерах по дальнейшему улучшению подбора и подготовки научных кадров». Безобидная, вроде бы, бюрократическая бумажка, каких накопилось за время отсутствия десятки. Но в ней — напоминание о совминовских постановлениях, запрещающих ученым занимать административные должности помимо основной научной. Такие решения принимаются со времен Багирова, и, как говорит старый солдат, академик Зия Буниятов, без пол-литра в тенетах бюрократии не разобраться. Но с чего это вдруг кадровикам вспомнилось давнишнее постановление? Не говоря уже о другом: «Одновременно напоминаем Вам, что срок Вашего избрания истекает 16 марта 1976 г.»>{135}.
А тут еще — приглашение в партком. Партийный секретарь считает целесообразным обсудить на ближайшем заседании взаимоотношения двух видных академиков — Мир-Али Кашкая и Шамиля Азизбекова. Оказывается, в давней дискуссии между двумя геологами кое-кто усматривает нездоровое соперничество, недостойное коммунистов столь высокого академического ранга. Аксакалы подают плохой пример молодым…
— Дискуссия в науке — лучший путь поиска истины. В современной геологии немало проблем и столько же точек зрения. Мы ищем истину, но не выясняем отношения. У нас научный спор, а не склока. Можете включать это в повестку дня, но знайте: я на обсуждение не явлюсь.
Академик Кашкай редко бывал столь резок. К чести Ш. Азизбекова, тот солидаризировался со своим коллегой. Инцидент вроде бы исчерпан, но сколько крови попорчено…
Гасан Багирович считает, что академик Кашкай работает с перегрузками. Он и академик-секретарь, и член президиума Академии наук, и завкафедрой в университете, и член многих научных советов и обществ. И в заключение трогательная забота о здоровье академика-секретаря: «Мы должны беречь вас». Значит ли сказанное, что он должен распрощаться с кафедрой в университете, а значит, расстаться с молодежью? Нет-нет, академик Кашкай может и должен читать лекции. Геофак трудно представить без него. Но кафедру придется сдать…