Вспомнилось четверостишие моего московского друга:
Человек и конь. Смотрю на коня.
Ум, норов, стать!.. Не нахожу изъяна.
Гей, мистер Дарвин, послушайте меня:
Наш предок — лошадь, а не обезьяна!
И вот этого его коня убило бомбой в самом начале первой чеченской войны. Махмуд, узнав об этом, рыдал безутешным ребенком, твердя: «За что его-то? За что?!.. Такую красоту! Такое совершенство! Такую невинность!.. О люди, до чего вы докатились! Рубите ветку, на которой сидите. Еще немного, и ваш общественный сад станет отхожим местом. Я не хочу жить в таком мире!»
Он находился тогда в больничной палате. Неловко семеня ногами в шлепающих тапочках, он ходил из угла в угол, стирая руками бегущие по щекам слезы.
В больнице Махмуд постарел сразу на десять лет. Он выглядел стариком. Кажется, впервые на моей памяти ему было всё равно, как он выглядел. Он был смертельно болен и еще не знал об этом. Надеялся на врачей.
«Надо отнять власть у людей и отдать зверям. Они благороднее. У них инстинкты, данные природой. Их поведение по крайней мере предсказуемо…» — он сильно, до удушья, зашелся в кашле. Лицо побледнело. Глотнув холодной чайной заварки, он осевшим, затихающим голосом выговорил: «Человечество сошло с ума!»
Тогда он еще продолжал выступать. И никто, кроме близких и друзей, не знал, что нередко после концерта (я видел это!) его выносили из-за кулис на руках.
Перетрудился? Недоедал? У него был, как он сам говорил, вечный пост перед вечным воскрешением. Но в это же время были и другие его состояния, и другие признания. Об этом вспоминают самые близкие его друзья, ощутившие волшебную магию его последних танцев, о которых он сам говорил с эдаким боковым и коротким взглядом, как бы брошенным из-за кулис. Рассказывал, не скрывая удивления:
— В пик выступления, на изломе реального и нереального, я терял ощущение времени и пространства, мое тело лишилось земного притяжения, и я стал парить, как лермонтовский Демон в бесплотном небесном эфире. Теперь я знаю, что есть другой — божественный мир. Благодарение Аллаху, что этот мир открылся мне!
Энергетика, аура, иные измерения — вроде бы заигранные нынче слова. Но они работают и объясняют многое. Важно понять — откуда, из чего, из каких здешних и нездешних сил и состояний все это исходит. Зов предков, корни — да. Особенно у тех, кто эту энергию предков концентрирует в сердце, мыслях, воле, судьбе. Отсюда этот заряд невероятной силы и ослепительное свечение. Воздействие гения на людей удивительно.
Пример? Прочитал книгу Толстого, закрыл, а его гений остался, преображая тебя. Литературные образы становятся твоими близкими и дальними родственниками, друзьями и врагами, небесными святыми, лютыми врагами. Книга захватывает, преображает тебя, становится второй жизнью, равной первой, сотворенной Всевышним. Дух гения входит в каждую твою клетку.