, экспедиция должна была пройти три с половиной тысячи верст, изучить географию районов, собрать этнографические материалы и представить точные, объективные и по возможности полные характеристики. Об опасности этого мероприятия говорит и то, что англичане — отважные путешественники и исследователи — обходили эту «Степь отчаяния — Дашти-Наумед» только по параллели
>84, не углубляясь в нее. Попытки путешественников проникнуть туда, как правило, оканчивались весьма печально. Смельчаки умирали от голода и невыносимой жары. В начале XX века на географических картах эта область современного Ирана изображалась, в прямом смысле, белым пятном с надписью «неисследованные земли». До Корнилова эти земли не посетил ни один европеец.
На сотни верст кругом лежали бесконечные пески, над которыми властвовал ветер. Воду находили с большим трудом, а единственной пищей отряда из пяти человек были мучные лепешки. Муку превращали в тесто на туркменском халате, затем пекли на углях. Силы лошадей и людей таяли. Поэтому разведчики были вынуждены избавляться от обременявшего их груза. Походные кровати и палатки, вьюки и утварь бросали в степи. Оставляли только самое необходимое: оружие, муку, бумагу и карандаши. Так тянулись месяцы изучения «Степи отчаяния».
Вернувшись в марте 1902 года в Ташкент, Корнилов привез богатейший материал географического, этнографического и военного характера: карты, схемы, зарисовки, дневниковые записи. Эти материалы он активно использовал в своих очерках, публиковавшихся в Ташкенте и Петербурге>85.
Осенью 1903 года, после обязательного годичного командования «цензовой ротой» в первом Туркестанском стрелковом батальоне>86, Корнилова командируют в Индию для изучения языков, нравов, обычаев и традиций народов Белуджистана. К этому времени, кроме обязательных немецкого и французского языков, он уже хорошо владел английским, персидским и урду. «При командировании меня в Индию, — писал Корнилов в своем отчете, — было решено, не входя в предварительные сношения с индо-британскими властями, предоставить мне самому озаботиться выбором средств для достижения поставленной цели; причем было признано неудобным, чтобы я ехал под чужой фамилией. В предвидении, что мне не удастся проехать в Сеистан, мне приказано попытаться осмотреть Пишинский укрепленный район, в случае же неудачи здесь — ограничиться осмотром оборонительной линии Инда»>87.
В ноябре 1903 года Корнилов прибыл из Одессы в Константинополь, где первым делом посетил российского генерального консула П. Г. Панафидина. Рекомендательные письма и советы Панафидина очень пригодились Корнилову в дальнейшем. Так, например, консул посоветовал ему не скрывать своего офицерского звания, так как фамилия Корнилова наверняка известна британцам и по путешествиям в Кашгарии, и по пребыванию в Персии. Из египетского Порт-Саида на почтовом пароходе Лавр Георгиевич отправился в Бомбей. На этом пароходе он встретил двух британских офицеров, возвращавшихся из отпуска, которым была знакома его фамилия.