Молодая Украинская советская республика после долгих лет насильственной русификации бурно принялась за строительство новой культуры — «национальной по форме, социалистической по содержанию». В столицу потянулись молодые силы, не только со Слобожанщини уже, но со всей Украины. Однако многочисленность этих пришельцев, конечно, была относительной. Они оставались как бы тонкой пленкой на сложившейся инородной среде. Первым ответом на долголетнюю русификацию явилась попытка стремительной украинизации. Как всякий искусственный процесс, она больше отвращала людей, чем привлекала.
Но в украинскую оперу и драму харьковские театралы ходили. В опере пели молодые Литвиненко-Вольгемут и Козловский, Гришко и Паторжинский. Там танцевала Валентина Дуленко. Там художник Петрицкий смело и ярко оформил «Князя Игоря», а режиссер Форрегер, ломая традиции, поставил балет «Футболист».
Драматический театр был переведен в столицу из Киева. Назывался он весенним именем «Березіль». В старом украинском календаре так именуется месяц март. Руководил этим театром Лесь Курбас, режиссер большого и властного таланта, всегда ищущий, любящий яркую условность сцены, экспрессию слова и жеста, занимающий свое особое место в ряду таких режиссеров своего времени, как Мейерхольд, Таиров, Марджанов. Он разделил свой театр на несколько «мастерских», где работали его ученики. Играли там Амвросий Бучма и Марьян Крушельницкий, Наталья Ужвий и Валентина Чистякова. Каждый спектакль становился событием театральной жизни, предметом горячих споров и ступенью к новым поискам.
Строителями новой культуры чувствовала себя вся молодая интеллигенция, независимо от профессий. Потому и общение людей, занятых самым различным делом, было тогда очень тесным.
Инженеры и врачи вместе с писателями и художниками подписывали манифесты, провозглашавшие, каким должно стать искусство. Во множестве возникали новые литературные журналы и альманахи.
Обложки, заставки, рисунки и эмблемы для многих этих журналов стал делать художник Сашко — Александр Петрович Довженко.
Псевдонимы были тогда общеприняты. Был поэт Дикий и поэт Недоля. Были прозаики, чьи псевдонимы звучали бы на русском языке — Впечатлительный и Безоблачный. Довженко стал подписываться под карикатурами так, как его называли друзья: Сашко.
Сам он ни в одну из бесчисленных тогдашних литературно-художественных организаций вступать не стал, хотя своим его считали и «гартованцы» и лефовцы из «Новой генерации».
В «Вістях» Довженко работал либо на том же уголке редакторского стола, на котором набросал он свой рисунок, впервые придя к Блакитному, либо в комнате отдела международной информации, прочитав кипу свежих телеграмм и выбрав для себя очередную тему.