– Хм… – я задумался уже всерьёз, – думаешь?
– Не сумлевайся! – закивал Митрофан Елизарович, не забывая следить за дорогой, где влекомые быками повозки фермеров перемежаются с редкими грузовичками, – А если уж сами предлагали, то и подавно.
– Ну… – давать ответ вот так сразу не спешу, – подумаем! Прикинуть надо по расстоянию и логистике, но вчерне – почему бы и не да?
Оба-два заулыбались довольно, будто выиграли невесть что, а не кучу проблем для Брауэров. Корнелиус ещё ладно, может и получит какие-то преференции сложными путями. У африканеров своя система взаимозачётов, в которой человек со стороны разберётся сильно не вдруг. Но Митрофан Елизарович?!
Впрочем…
… чего это я?! Человек он в Африке не новый, и прижился так крепко, что и гвоздодёром не отодрать! До войны ещё, и сильно до неё, гражданство получил. Один из немногих русаков…
… хотя себя он считает кержаком, резко отделяя от русских! Ну да это тема отдельная, и я в ней разбираюсь постольку-поскольку, стараясь не нырять в мутные воды этнического и религиозного самоопределения. Санька вон… донырялся! Всерьёз теперь о Тартарии, да об асах с ванами рассказывает…
Гражданство Митрофан Елизарович ещё до войны получил, отвоевал честь по чести в одном из бурских коммандо в чине сержанта, вложился удачно… Он, собственно, и в шофёры ко мне пошёл, потому имеет с этой близости какой-то свой профит. Благо, профессия весьма уважаемая, а его услуги требуются только по приезду в Преторию.
– Подумаю, – повторяю ещё раз, и дабы не терять времени даром, достаю из саквояжа документы, поделив их с Лёвкой, – Ещё раз проверь! Чтоб все цифры сходились!
Хмыкнув, спорить он не стал, и забрав бумаги, погрузился в чтение. Вид у него по-прежнему несерьёзный, да и… пятнадцать лет человеку, какой ещё может вид в таком возрасте?!
Всё такой же носатый, лупоглазый и светленький одесский ашкеназ, разве что ещё сильнее выгоревший под солнцем Палестины. В жизненном анамнезе – самое непосредственное участие в Одесском восстании, заочный приговор к бессрочной каторге на Сахалине за доказанное убийство полицейского офицера и прочие художества, два пулевых ранения, нелегальный переход границы, Палестина, брюшной тиф и подхваченная уже в Африке малярия.
С недавних пор – писарь при штабе авиаотряда в звании сержанта, с перспективой дорасти то ли до моего секретаря, то ли до звания корнета, с назначением на одну из ответственных должностей в наземной службе. Если не обращать внимания на возраст, биография по нынешним местам едва ли не рядовая.
Хватает в ЮАС героев куда как младше! Время такое… и люди.