Почти пятьдесят аэропланов, добрая треть из которых ещё недавно были британскими. Грозная сила!
… если не знать, что с десяток аэропланов не несут бомбовой нагрузки. Вообще! Потому, что в воздух они могут подняться разве что с пилотом.
Но – внушает. Сила! И британцы внушились. Собирая свои расстроенные после недавнего налёта корабли в боевой порядок, они начали отходить, огрызаясь изо всех орудий.
Корнелиус качнул крылами и повёл воздушную армаду на британскую эскадру. Бомбы вывалили без особых изысков, но «Все вдруг», в самый центр боевого построения врагов, и оно ожидаемо рассыпалось.
Сказать по совести, отбомбились они куда как хуже эскадры Гиляровского. Но британцы, почитав налёт Владимира Алексеевича единственным, изрядно скомкали свои боевые порядки, помогая другим кораблям со спасательными работами.
Да и налёт тот, пусть и не слишком удачный, всё ж таки несколько потрепал их. Где-то разошлись бронеплиты, где-то – возник пожар в моторном отсеке, где-то… Причин было много, и все уважительные. Британцы решили отойти. На время, разумеется – на время!
Морские сражения длятся порой даже не днями, а неделями, и капитаны привыкли думать наперёд. Важно не только выполнить приказ, но и сберечь корабль. А сейчас явно не тот случай, когда боевую задачу нужно выполнить любой ценой.
В конце концов, скоро придёт подкрепление из Индии и Австралии, и Флот Его Величества медленно, но верно перемелет бунтовщиков! А для этого флот нужно сохранить.
Британцы отходили, огрызаясь из всех стволов и сохраняя подобие боевого порядка. Но воздушная армада ЮАС, хоть и потерявшая несколько аэропланов, оставалась грозной силой.
Вернувшиеся на аэродром, «Фениксы» и разномастные трофейные летательные аппараты, ещё недавно принадлежащие Британии, наспех латались, загружались авиабомбами и поднимались в воздух. Грозовой фронт снова надвинулся на Британский Флот, и сигнальные мачты расцвели флагами.
Вице-адмирала Сеймура, отличившегося во время Боксёрского восстания и руководившего Морской бригадой, которая в составе Союзных сил штурмовала Пекин, нельзя обвинить ни в трусости, ни в некомпетентности, и он принял решение, которое показалось ему единственное верным…
… отдав приказ отходить самостоятельно. Корабли, надсадно чадя и насилуя двигатели, начали расходиться от гавани Дурбана, подобно дроби, вылетевший из ствола ружья. Они расходились всё шире и шире, дабы собраться потом в условленном месте.
Решение в принципе верное, изрядно затруднившее Воздушной Армаде бомбёжку, так что корабли отходили всё дальше, а аэропланы, разделившись на эскадрильи, приняли гоняться за отдельными судами, выбирая преимущественно транспортные и грузовые, как наименее защищённые. Впрочем, хватило и упрямцев, нарушивших прямой приказ командование и посчитавших должным устроить рыцарские поединки с эсминцами и линкорами…