Я закатываю глаза.
– Всё это неправда.
– Может, его огорчил тот факт, что ты влезла между ним и Дестани, – говорит Картер.
– Во-первых, – я смеюсь, поднимая палец вверх, – мы с Мэттом уже говорили об этом. Он знает: то, что произошло между мной и Дестани, не имеет к нему никакого отношения. А во‑вторых, для него гораздо важнее наша дружба, чем любые отношения с Дестани.
По лицу Картера видно, что я его не убедила.
– Не обманывай себя.
– Прости, что?
– Вот что я думаю: он взбесился из-за того, что ты встряла между ним и девушкой, которая ему на самом деле нравится.
Меня передергивает.
– Он нашел твой дневник, у него появилась возможность вывести тебя на чистую воду, и теперь у него есть шанс замутить с Дестани.
– Это глупо. Он мог просто начать с ней встречаться. Зачем ему шантажировать меня?
– Ему нужно оборвать все связи между тобой и Дестани, чтобы она на это согласилась. Вот его мотив, – Картер начинает что-то писать под именем Мэтта.
– Не пиши этого, – я пытаюсь вырвать карандаш из его руки.
Он смотрит на меня так, словно я безумна.
– Тебе следует мыслить беспристрастно.
– А тебе следует мыслить здраво.
– Эмм, – вклинивается Оливия, – как насчет того, чтобы обратить внимание на тот факт, что Дестани тоже была на этом уроке?
– Она сидит далековато от меня, – указывает Картер.
– Ага, и она тоже этого не сделала бы! – Я качаю головой. Они реально хватаются за соломинку.
– Почему ты так решила? – удивленно спрашивает Оливия.
– Потому что мы были лучшими подругами.
– «Были» – главное слово.
– Ладно. Но тогда какой у нее мотив? – Я упираюсь руками в бедра. – Если она хочет, чтобы я снова стала ее подругой, шантаж тут слегка контрпродуктивен.
– А кто сказал, что она хочет снова стать твоей подругой?
– Она сама! Она умоляла меня всю неделю.
Оливия пожимает плечами.
– Я считаю, это нужно записать.
Картер пишет, и я делаю глубокий вдох.
– О боже. Хотите знать, кого я и вправду подозреваю? – Я указываю на квадратик Картера.
Он поднимает на меня злобный взгляд.
– Ну в самом деле, Куинн!
– Ты был последним человеком, кто держал в руках мой дневник. Раз уж мы тут «беспристрастные», давай записывай и это!
– Записать что? Какой у меня мотив шантажировать тебя?
– Отомстить за то, как к тебе отнесся мой отец.
Он облизывает губы.
– Твой отец поступил по-свински, но я уже забил на эту хрень.
– Правда?
– Мне абсолютно пофиг, что твой отец ненавидит цвет своей кожи.
Я опускаю голову. Похоже, я не сошла с ума, думая, что моего отца напрягает тот факт, что он темнокожий. Картер думает так же.
Он замечает мое помрачневшее лицо и сбавляет обороты.