– Слушай, ладно. Я напишу «последний известный, кто видел дневник» под своим именем. Но это не мотив, и мы все это точно знаем.
– Мы исходим из того, кто может настолько ненавидеть Куинн, чтобы сделать это, – произносит Оден, – но на самом деле вопрос в том, кто мог выиграть от того, что Куинн будет выставлена в дурном свете.
Наши головы склоняются над тетрадью. Потом я вижу его – сидящего слева от Картера: Гарвард-Кайде. Я указываю на его имя.
– Ему было выгодно рассказать всем, что я не поступила в Колумбийский университет, из-за его расистских идей.
– Черт, а ты права, – соглашается Картер. – Кайде всегда несет какую-то расистскую чушь. И постоянно заявляет, что я наверняка жульничаю, чтобы получать оценки выше, чем у него.
– Как же я ждала, когда мне выдастся шанс надрать ему задницу, – говорит Оливия. – Он не настолько тупой, чтобы произносить какую-нибудь расистскую фигню при мне, но я так много слышала о нем! – Она качает головой и потирает руки. – Я готова.
– Давайте не будем спешить, – говорит Оден. – Сначала нам нужны доказательства.
Картер кивает, а потом спрашивает меня:
– Ты уже отправила нашу фотографию из кампуса?
– Ой! – я хватаю свой телефон со стола для пикника, выбираю фотографию с нами, снятую Оливией в кампусе, и отправляю.
– Ладно, у нас есть трое подозреваемых…
– Четверо, – перебиваю я, глядя на Картера.
Оливия исправляется:
– Четверо главных подозреваемых, один из которых превалирует над остальными.
Мой телефон звенит у меня в руке. Я смотрю на экран и открываю сообщение. «Отлично. Но вроде бы это один кампус? А в списке значится “съездить в те ДВА университета”».
У меня отвисает челюсть.
– О боже!
– Что случилось?
Я протягиваю телефон Картеру.
– Это была пустая трата времени!
– Что происходит? – спрашивает Оливия.
Картер передает ей мой телефон.
– Как далеко отсюда находится другой колледж?
– Не знаю, – я пожимаю плечами. – В часе или двух езды отсюда. У меня нет на это времени. Я должна вернуться домой сразу после уроков. И что мне делать?
Оливия отрывает взгляд от моего телефона с дьявольской ухмылкой.
– У меня есть идея.
Я приподнимаю брови, скептично настроенная.
– Один из пунктов твоего списка дел – попробовать ночную жизнь в Остине.
Картер вздыхает.
– Нет, Ливви!
– О чем речь? – спрашиваю я.
– Ну… Вонтэ сегодня выступает на Шестой улице.
Я еду за «Фордом» по проселочной дороге. Авто превышает лимит скорости на пять миль в час, обгоняя медленно едущие машины. Я включаю автопилот и позволяю вести меня за собой. В зеркале заднего вида я вижу, как Оливия, развалившись на сиденье, спит мертвецким сном с открытым ртом. Оден сжался в уголке, глядя в окно. Я кошусь на Картера, пытаясь понять, спит ли он. Но с моего ракурса мне не удается это разглядеть. Его голова лежит на подголовнике, подбородок указывает в небо за его окном, ресницы опущены.