– Слушай, этот выпрямитель совсем новый! – Я не поняла, что она имела в виду, и она пояснила: – Я не хочу его пачкать.
У меня ком встал в горле. Я была в замешательстве, меня даже начало подташнивать. Дестани подошла ко мне, провела пальцами по моим волосам.
– Они такие жирные, Куинн. Может, тебе стоит сначала их помыть?
Оливия возвращается с целой охапкой средств для волос – некоторые из них мне знакомы – и косметичкой, складывая всё на стол. Потом она жестом указывает мне на стул. Я делаю глоток пива, волнуясь. Она повторяет за мной.
Оливия проводит пальцами по моим волосам. Она не боится испачкать руки маслом. Я расслабляюсь, когда она берет в руки тот же спрей для облегчения расчесывания, каким я пользуюсь дома.
– Так, у тебя пробор идет посередине, – говорит она. – Мы перенесем его налево.
Она будто выступает на кулинарном шоу, описывая каждое свое движение. Берет расческу и делает пробор на левой части моей головы.
– Хорошо. А теперь мы возьмем вот это средство и пригладим назад, – она делает глоток, потом открывает банку с гелем и шлепает немного средства мне на голову сбоку, пританцовывая под тихую музыку, льющуюся из динамиков. – Зачешем назад, – добавляет она для всех своих зрителей.
Она почти допила первую бутылку. Я хватаю свою и пытаюсь догнать. Без сомнения, мне нужно выйти на ее уровень.
Прежде чем пригладить левую сторону моих волос, она вычесывает короткие волоски.
– Сейчас мы их уложим, милочка. Ты будешь чертовски прекрасна.
Я смеюсь, делая еще глоток пива. Оно похоже на яблочный сок, только без яблока. На вкус такое же, как и на вид, – бронзовое. И из-за него я чувствую себя так, будто увязла в сыром цементе. Я заканчиваю первую бутылку, а Оливия пьет вторую.
Пока она укладывает мои короткие волоски, я смотрю на стену перед собой. Моему мозгу требуется несколько секунд, чтобы подстроиться. Вся стена обита гобеленом. Пятна краски покрывают ткань. Я всматриваюсь, капля за каплей, пока мне не удается воспринять весь образ. Это фотография женщины, курящей сигарету в кусте сухой травы.
– О боже, – говорю я. – Этот гобелен просто великолепен.
Ее руки застывают у меня над головой.
– Спасибо, – говорит она. – Это моя мама.
– Правда? – Я вглядываюсь. Пучок светлых волос, дым, выпущенный между губ, сигарета, зажатая в пальцах. – Она такая красивая! – Я смотрю на портрет. – Боже, ты настоящий профи.
– Ты так думаешь? – Она откладывает расческу и делает еще глоток. – Если честно, я бы с удовольствием взялась бы делать календарь. Ну, знаешь, типа тех, что продаются в магазинах, где всё за доллар, с красивыми пейзажами и прочей фигней.