– А что, если они узнают, что мои документы поддельные?
– Да на них даже никто не посмотрит, – Оливия поворачивается ко мне. – Ты секси. Тебя пропустят.
– Слушай Ливви. Она проделывала это миллион раз, – говорит Картер, глядя на меня в зеркало заднего вида.
Я делаю глубокий вдох.
– Но если они тебя поймают, – говорит она, я бросаю на нее лихорадочный взгляд, – просто прикинься дурочкой. Они тебя отпустят. Я такое проходила.
– Тебя ловили?
– Они спросили мой адрес, а я была так пьяна, что перепутала название улицы. Но я такая: «Ой, да какая разница? Я всё равно сегодня вечером домой не собираюсь». Потом похлопала ресницами, уставившись на вышибалу, и он меня отпустил, – она пожимает плечами.
– Я так не смогу! – Я не умею флиртовать, и сексапильность у меня на нуле. Среди всех девчонок я не та, кого обычно выбирают парни. Откуда мне знать, как управлять их вниманием. Я едва могу держать себя в руках, когда Картер смотрит на меня. Где мне взять смелость флиртовать с вышибалой?
Мы съезжаем с шоссе, и я смотрю на огни города. Центр Остина ночью выглядит совсем иначе. Проезжая мимо, я всегда обращала внимание на огни. Они так прекрасны и притягательны. Но когда ты направляешься именно туда, ощущения уже другие. Я трепещу от волнения, как и остальные трое, – нас пронизывает одинаковое пульсирующее предвкушение.
Картер паркуется в гараже на Пятой улице, и дальше мы идем пешком. Мы с Оливией держимся за руки, удерживая друг друга от падения с наших каблуков, но когда мы оказываемся на Шестой улице, Картер с Оливией выходят вперед, а мы с Оденом следуем за ними.
На тротуаре толпа из людей старше нас, и все идут в одном направлении. Каблуки стучат по бетону. Смех наполняет воздух. Девицы гордо ступают в платьях, открывающих взгляду намного больше, чем те, что на нас с Оливией, а парни идут в пропотевших майках и шортах. Здесь жарко и душно, как в аду. Я прямо чувствую, как скручиваются мои волосы.
Чем ближе я к толпе, тем больше облаков духов, сигаретного дыма и пивного дыхания меня окружает. Чем глубже мы погружаемся в хаос, тем громче становится музыка, тем быстрее бьется мое сердце. Это ужасно действует на нервы.
На тротуаре всё больше людей, словно мы для чего-то собираемся вместе. Мы доходим до блокады из машин полиции и полицейских в центре улицы. Мой сердечный ритм ускоряется, словно они непременно поймут, что я еще недостаточно взрослая, чтобы быть здесь. Картер с Оливией не парятся, указывая на бары, когда мы проходим мимо. Оден идет прямо за ними, я же отстаю, поражаясь всему, что вокруг нас, глядя на гирлянды фонарей, аркой светящиеся над нами.