Пара вёрст от Врат – и северный путь распадался на множество нитей-дорожек, ведущих в остроги, деревушки и отдельные постоялые дворы. Серединная равнина, лежащая между северными горами и южными бесплодными холмами, богатая землёй, солнцем, реками, лесами и трудолюбивым населением, всегда доброжелательно встречала гостей. И я заранее мечтала о гостеприимстве. Поесть, помыться, поесть… И отделаться наконец от чужих глаз, чтобы вплотную заняться Гордой и Дорогом.
К вечеру сильно похолодало. Тропа на морозе покрылась льдом, и псу пришлось сбавить шаг, а Зим то и дело подскакивал на облучке и наметал снега. И где-то вдали – там, откуда мы уехали, опять тихо и голодно завыла злая зима. Съежившись под тулупом, я попыталась прикинуть, сколько нам ещё ехать. Никаких ориентиров и указателей – лишь непроходимые стены древних елей и мерцающая в лунном свете снежная бесконечность.
Так, мы выехали в ночь… Потом день ехали, потом переночевали, потом опять день ехали, потом, к вечеру, – дети зимы… По всему выходит, что сегодня вечером или завтра (утром-днём) мы должны добраться до узкого ущелья, именуемого Вратами. И дальше будет легче… везде. Наверное. Ведь если именно здесь разбудили зиму, то тут она и буянит по-крупному. За пределами долины стихия, поди, не столь сурова. Ведь действительно удобное место для гадостей – каменный мешок с одним-единственным входом-выходом, в котором двое саней едва разъедутся.
Если-если…
Надо написать, да. Предупредить. Необходимо быстро проверить места, подобные Солнечной долине. Только вот что сказать тому же своему наставителю из знающих? Знаешь, Ветрен, я случайно дыхание Стужи нашла и уничтожила, надо бы остальные поискать. Как уничтожила? Ну как… А вот так… Где доказательства, что сгусток существовал? Ну, э… И как опознала его? Как-как…
Вёртка к утру сумела переползти на привычное место, немного подпиталась и теперь пульсировала на пояснице живым теплом. И, как я, хотела есть и спать. А вместо этого бдела – на всякий случай. В моменты беззащитности – и собственной, и хозяйской – в паразитах обострялось ощущение опасности.
Когда стемнело, Зим скомандовал привал. Пёс, наевшись снега, исчез в подлеске, а знающий не спешил обустраивать стоянку.
– Мы близко к Вратам, – пояснил он, когда я выбралась из саней. – К середине ночи доберёмся. И я бы рискнул пройти ущелье сейчас. Перекусим, чем получится, выдохнем, и дальше.
…пока всё тихо – читалось во встревоженных светлых глазах.
Я согласно кивнула и удалилась в лесок по тропе пса. Там, откуда мы приехали, зима сердито выла заплутавшим волком, а здесь лишь едва-едва мела позёмка и очень ярко сияла серебристая луна. И в кои-то веки не было туч. Вынырнув из-за елей на полянку, я долго-долго, запрокинув голову, смотрела в небо и считала редкие горошинки звёзд.