Говорящая задумчиво покивала, и её глаза потемнели почти до черноты.
– С тобой пойду, – решила она. – Знаю путь. И Дорога.
– Мирна здесь жила? – я напряглась.
Нема отрицательно качнула головой.
– Но ты знаешь, где?
Говорящая улыбнулась. И я вспомнила, что мама говорила о какой-то деревушке рядом с колодцем. Видимо, дом Мирны находится именно там.
– Ухожу сейчас, – предупредила я. – Только за едой заскочу.
Нема снова покачала головой: мол, не надо. И показала на один из стульев у окна: дескать, жди. И убежала.
Я устроилась за столом, развернула оставленную Смешеном карту и прижала уголки старыми книгами. И погрузилась в изучение. Чародельные карты, едва их немного подержишь раскрытыми, становятся объёмными, «живыми» – и «поднимаются» чернильные холмики горной гряды и чёрные коробки острогов, и бегут реки, и перекатываются волны морей. А рядом с крупными городами суетятся крошечные человеческие фигурки.
Чернила – огромная редкость, и «живые» чернильные карты – более чем щедрый подарок… Заманивает, точно. Но я и не против. Кабы не Шамир и творящиеся в нём странно-страшные дела…
Отыскав на карте Холмистый, я провела пальцем линию – через центральный северный, к трём небольшим деревенькам поодаль от пути. Вероятно, моя тень-на-снегу где-то здесь… Линия налилась синевой и осталась на карте. И, если Смешен не пожалел сил, чар и времени, карта и в свёрнутом виде поведёт в нужном направлении.
Однозначно сманивает.
Однозначно сманюсь. Как только – так сразу.
Нема вернулась быстро – собранной в дорогу. Длинная тёплая чёрная юбка, подпоясанная шубка чуть выше колена, объёмный капюшон, из-под которого змеилась блестящая коса, сумка через плечо.
Смешен, появившийся следом, проворчал что-то про «этих девчонок» и махнул рукой. А я, попрощавшись и выходя из лавки вслед за говорящей, подумала, что с удовольствием поменялась бы с ней местами. Её же никто никуда не гонит – сиди спокойно да мешай зелья и плети амулеты, а она бежит к опасности со всех ног, ловко подбирая юбку. И остаться бы в лавке, чтобы по миру носился кто-то другой, выискивая и вынюхивая, а я бы мешала зелья да плела…
Вот только когда в Холмистый за старой кровью нагрянет Забытый, будет поздно жалеть, что я ничего не сделала, хотя могла.
Мы отличаемся от хладнокровных не только силой в крови. Мы не ждём, когда беда постучится в дверь, и не делаем вид, будто её нет – или она всего лишь страшная сказка, древний тёмный слух. Мы начинаем действовать, едва на снегу появится хотя бы намёк на тень опасности.
Говорящая шла по торговой улице быстро и уверенно. С ней здоровались, она кивала в ответ, но шаг не замедляла. Я, толком не отдохнув после происшествий в долине, едва за ней поспевала, запрещая себе расслабляться. И заранее выстраивала последовательность действий, если опять напорюсь на сгусток. С дыханием Зноя будет сложнее, чем с дыханием Стужи. Последний боится жара, в отличие от первого, который был этим самым жаром создан.