Ни за что.
Медленно и осторожно, точно зверек перед изготовившимся к прыжку хищником, я сделала крошечное движение назад. Пятка коснулась чего-то холодного и твердого – должно быть, металлической крышки водозабора. Я потянулась к ней силой, дернула – и почувствовала, как она сдвинулась.
В душе робкой бабочкой затрепетала надежда. Пусть я и не обладала водной магией, но чувствовала, что где-то внизу должна течь река, питавшая деревья и фонтаны Ночного сада. А любая река рано или поздно должна впадать в море. Исследовать водозаборную сеть Дворцового острова мне, конечно, не доводилось, но в детстве мы с Мэрион не раз именно так уходили от преследования. Быть может, и сейчас…
– Я начинаю терять терпение, девочка. – Новая сиреневая вспышка, пристальный взгляд, заставивший вздрогнуть. – Последняя возможность сделать все правильно. Верни камень силы, и я, так уж и быть, попрошу, чтобы тебе смягчили наказание.
Шаги за спиной становились все ближе, я уже слышала голоса. Достаточно одного короткого приказа – и у меня не останется ни шанса на побег.
Тяжело сглотнув, я спрятала руку за спиной. В изумрудных глазах Лорри мелькнуло злорадное торжество.
Герцог осуждающе покачал головой:
– Не лучшее решение.
А в следующее мгновение случилось невероятное. Камень силы лорда Голдена полыхнул зеленым и тут же, без перерыва, – желтым с оттенком стали. Кованые скобы оконной решетки взорвались, обдав меня каменной крошкой. Земля задрожала, оживая, корни кустарника вырвались на свободу, норовя оплести ноги. Но схватили лишь воздух, ибо я, не дожидаясь новой магической атаки, рывком силы отбросила в сторону крышку и прыгнула спиной вперед прямо в открытый черный зев водозабора, исчезнув в огненной вспышке.
Бум!
Ледяные темные волны подземного потока с глухим плеском сомкнулись над головой. Воздушная подушка смягчила удар, но я все равно целиком погрузилась в воду. Платье потянуло на дно, спутывая ноги, тело словно сковало льдом. Я терпела до последнего, позволяя воде отнести меня как можно дальше от дома лорда Голдена, пока желание сделать вдох не стало нестерпимым. И только потом вынырнула, дрожа и отплевываясь.
Вокруг было темно, темно, темно, и в этом мраке вода не отличалась от воздуха, сырого и промозглого. Я дышала водой, погружалась и всплывала, окончательно потеряв всякое чувство направления, и волны влекли меня в неизвестность – вперед, вперед, вперед. И лишь гулкий плеск, отражавшийся от низких сводов, боль в ушибленном плече и пронизывающее чувство холода давали понять, что я была жива.