– Маска! – наконец донеслось снаружи. – Глядите, вон на воде плавает. Прыгнула она, девчонка-то. Тюрьмы испугалась – и вот…
Я с облегчением выдохнула.
Кажется, получилось.
– Проклятье! – выругался кто-то. – Его сиятельство велел привести девчонку живой. Украла вроде что-то, не знаю.
– Да что теперь говорить. Если что и было при ней, так теперь только на корм рыбам. Ну или само всплывет… через неделю-другую.
– Вот милорду герцогу и объясняй, – огрызнулся первый. – Всплывет, мол. Обязуюсь дождаться. Засохну – не хороните.
– Да ни за что! Я мертвых девок… того… боюсь.
– А живых, значит, не боишься? – хохотнул третий страж. – Ну-ну, ври да не завирайся. Живые такому рохле, как ты, и промеж ног могут дать. А мертвые посговорчивее. Бери куда хочешь, сопротивляться не станет.
– Богов побойся, Берни! Говорить такое…
– А что?
– Заткнитесь! – рявкнул на разошедшихся напарников первый. – Вернемся, доложим, как было. Артефакт подтвердит. А там пусть его сиятельство решает, что делать дальше. Вперед, блохастые! – Раздался обиженный визг, лай прекратился. Похоже, страж выместил раздражение на ни в чем не повинных гончих. – И так полночи пробегали. Спать хочется, сил нет.
Я дождалась, пока чайки вернулись в гнезда и не осталось ничего, кроме шума ветра и грохота водопада. И лишь тогда, окрыленная нежданной удачей, рискнула шагнуть из укрытия.
Зря.
Ноги, затекшие от напряженного балансирования на самом краю скального уступа, подкосились. Я нелепо всплеснула руками, но пальцы схватили лишь пустоту. Перед глазами мелькнуло опустевшее плато и темная кромка леса, сменившиеся бескрайней серостью предрассветного неба.
Кристалла на груди вспыхнул серебром – воздушная магия вырвалась на волю, обнимая тело. Но этого оказалось слишком мало, чтобы удержать меня на краю скалы.
Слишком тяжелая, слишком неопытная, слишком уставшая.
Нога соскользнула с уступа, выбив носком туфли каменную крошку. И…
Вниз.
Страшно не было – на чувства не осталось сил.
Только обреченное смирение и ветер в ушах.
Я закрыла глаза.
Удар.
Ш-шур-рх.
Жгучая соленая вода хлынула через нос и рот в пересохшее горло.
И это вернуло меня к жизни.
Вынырнув из забытья, я закашлялась, отплевываясь от заполнившей рот едкой горечи. Перевернулась на живот и почувствовала под ладонями и коленями мелкий песок. Берег был совсем близко.
Небо, еще недавно затянутое предрассветной мглой, полыхало огнями заката. Похоже, море целый день мотало меня по мутным скалистым бухтам, чтобы, наигравшись, выбросить на заброшенном песчаном пляже. Я должна была погибнуть – умереть, разбившись о скалы, захлебнуться, насмерть замерзнуть в холодной воде. Но почему-то не разбилась, не утонула и не замерзла.