Сама мысль об этом казалась кощунственной. Ведь каждому в Айоне, даже тем, кого боги не наделили магическим даром, известно, что стихий – всего семь. И каждому, кроме Солнцеликого, его нареченной перед богами супруги и единственного признанного наследника, подвластна всего одна, не больше и не меньше. Лорд Хенсли был мастером над разумом, Лоррейн – воздушницей, а мы с Мэрион…
А мы с Мэрион были чем-то иным. Аномалией. Чем-то невозможным… как слова застывшего перед моими глазами водного духа. Магия семи стихий Солнцеликого Леонарда должна была без остатка перейти к законному наследнику, а мы с сестрой должны были получить лишь огненную силу Митчеллов. Но…
Этого не случилось.
Что-то помешало.
«Магия, запретная магия», – эхом прозвучало в ушах.
Я поежилась.
– Я даже не представляла, что найду, пока не начала искать. Не подозревала, какие тайны окружали наше рождение и почему мама сбежала в тот же день, как поняла, что беременна. Я наивно верила, что сумею восстановить имя Митчеллов, обретя положение, статус и сильных покровителей. Ох, Эв, ты же знаешь, если я чего-то хочу, то приложу все силы, но не отступлю от цели. И я пробилась во дворец, заручилась протекцией Луноликой и сделала все, чтобы никто не узнал в безродной пансионерке наследницу огненных Митчеллов… до поры. А потом… – Призрачная Мэрион горько усмехнулась. – Встретила его. Герцога Эдельберта Голдена. Героя войны, Кровавого Голдена, разбившего на Южных островах многотысячную армию якобы непобедимой Герии. Императорского советника, получившего этот высокий титул лично от молодого Солнцеликого. Казалось бы, что могло быть лучше: договорной брак, основанный на взаимной выгоде, приправленной парочкой грязных секретов для прочности супружеских отношений. Пять жен, погибших одна за другой, – я не сомневалась, что за этим есть некая тайна, чей-то злой умысел… Я поставила все на то, чтобы сблизиться с герцогом и выяснить правду. И выяснила. Выяснила, что не только я охотилась за его секретами. Он тоже охотился… за мной.
Синий взгляд тающего водного духа застыл на моем лице.
– Ох, Эв, – скорбным набатом прозвенел призрачный голос. Сердце сжалось от горького осознания, что, может быть, я слышала свое имя из уст сестры в последний раз. – Айона небезопасна для тех, в ком течет императорская кровь. Пожалуйста, не пытайся отыскать виновных. Гниль пробралась слишком глубоко, поразив Айону в самое сердце. Не думай в своей доброте и наивности, что двор не знает о чудовищных преступлениях лорда Голдена. О нет, все прекрасно понимают, что происходит. Но принимают это, молчаливо закрывая глаза, прячут чудовищную правду за прекрасными масками. Уезжай, Эв. Продай украшения матери и садись на первый же корабль до Варравии. Наш род там еще помнят. Тебе помогут. Дадут убежище. Защитят. А здесь тебе больше не за что держаться и не о чем жалеть. – Уже едва видимая на фоне закатного неба, Мэрион бросила на меня долгий прощальный взгляд. – Прости, что не уберегла тебя от этой горькой правды. Помни: что бы ни случилось, ты – моя сестра-близнец и моя жизнь, кровь и магия принадлежат тебе. Прости и прощай. Твоя Мэр.