Солнце, как и думал мастер, спряталось за горную гряду, а с запада ветер нагнал тяжелые свинцовые тучи, что нависли над Фрилфастом и его окрестностями, как топор палача над осужденным на смерть. Холодный порывистый ветер гулял по безлюдным улицам города, где спокойно себя чувствовали только бродячие собаки да отряд гвардейцев, находящийся в патруле. Весть о новом убийстве облетела город в считанный миг, и жители наотрез отказались выходить на улицу, чем, собственно, сорвали второе выступление балагана, хозяин которого лил горючие слезы. Вчерашним показом он только-только отбил дорогу. Знал бы, что такая напасть твориться в этих краях, носа не сунул. И в дорогу не соберешься, гроза надвигается.
Тем временем столичные гости прошли мимо циркового шатра под громкие вздохи писаря, и через пять минут оказались возле караульного помещения, где их встречал сам начальник гвардии.
— Смирно! Рады видеть вас в добром здравии, Ваше Величество! — гаркнул офицер и ударил каблуками.
Гвардейцы на стенах бастиона, освещенного сотнями масляных ламп, вытянулись в струну.
Прохор покачал головой.
— Ну я же просил без лишней официальности. Вот закончим дела, тогда и… Хм. Капитан, не будет ли у вас какой-нибудь кобылы и телеги? Надо посетить одно место, но путь неблизкий.
Будье кивнул.
— Найдем.
Он поманил к себе солдата, стоявшего в двух шагах, и что-то прошептал ему на ухо. Тот исчез, как оставленная без присмотра корзина на базаре, и появился через несколько мгновений, ведя под уздцы гнедую лошадь, запряженную в двухместную бричку. Естественно, Фрэд тут же занял себе место и сделал вид, что спит. Мастер покачал головой, но ничего не сказал.
— Спасибо, — поблагодарил Прохор офицера. — Вернем в целости и сохранности.
Государь с ловкостью циркового акробата влетел кобыле на спину, оставив сводное в бричке место мастеру. Тот смутился:
— Ваше Величество, королям не престало ехать верхом, да еще и без седла, когда его подданные удобно сидят на бархате.
Прохор повернулся к друзьям.
— Королям не престало лошадиный зад разглядывать, — и, причмокнув, тронул поводья.
Кобыла фыркнула и поплелась по дороге, ведущей вокруг огромного кукурузного поля, в сторону темного леса.
Мастер поднял откидной верх, чтобы хоть как-то укрыться от пронизывающих порывов.
— Точно в грозу попадем. Намокнем, продрогнем и умрем от простуды.
— Не сахарный, не растаешь, — бросил через плечо Прохор, пытаясь пригладить рыжие вихры, которые развевал ветер. — Да не так и холодно. Как в исподнем в снег нырять, так ты первый.
— Так то ж спьяну. Под хмелем я и не такое могу.