Сзади послышались шаги, замершие за спиной Петра. Анатолий, тихонько тронул товарища за плечо.
— Пойдем, — произнес негромко, — Это один маленький шаг для человека, но гигантский скачок для всего человечества! — слегка ерничая продекламировал он, — мы с большим основанием можем это сказать, чем Нил Армстронг.
— Да… сбылась мечта идиота. Кстати сомневаюсь, что он был на Луне, так что мы скорее всего первые из землян кто ступит на чужую планету, — не оборачиваясь, произнес Петр и зашагал дальше. Еще несколько секунд и с легким шипением раскрылась входная диафрагма, прикрывающая вход в вездеход — еще одно изделие пришельцев, переданное России в счет арендной платы.
На экране дальнего потомка мониторов горела цветная карта окружающей местности. Петр поднял глаза и ахнул. Сквозь толстую преграду бронепластика был еще более фантастический вид, чем открывавшийся из бокового иллюминатора переходного шлюза. В нескольких сотнях метров ближе к горам вздымался на головокружительную вышину к нереальному, розовому небу прозрачный пузырь колонии квиртов. Издали она походила титанических размеров детскую игрушку: юлу, оброненную беспечным ребенком посреди мертвой красно-коричневой пустыни, да так им и забытую и поражала чужеродностью для давным-давно мертвой планеты. Под изолирующим колонию от ядовитого марсианского воздуха куполом из почвы подымалась колоссальной толщины спица, на высоте нескольких десятков метров к ней крепилась гигантская платформа, размерами лишь немного меньше основания купола, над ней следующая платформа, поменьше, и в самом верху еще один ярус, совсем маленький. На каждой из них, включая поверхность земли, посреди аккуратно подстриженных изумрудных лужаек, рощиц с диковинными деревьями и кустарниками, располагались чистенькие двухэтажные домики ярких расцветок. Солнце сияло и переливалось в бесчисленных фонтанах, бивших ввысь в самых неожиданных местах. Настоящий многоярусный рай посреди безжизненной пустыни. Землянину даже показалось что он разглядел фигуры драуни, прогуливающиеся посреди всего этого великолепия.
Зашел Анатолий, удивленно присвистнул.
— Это надо сфоткать! — щелкнул вытащенный из кармана смартфон, — Ты знаешь до сих пор не верится что я на Марсе, неловеряю я этим пришельцам. Вынырнули откуда-то как чертики из коробки, рассорили со всем миром.
Ярко-синие глаза Петра непонимающе уставились в слегка выцветшие — товарища.
— А чего тогда согласился лететь?
— Не мог я отказаться от шанса быть первым человеком на Марсе, мне за сорок — критический возраст для космонавта. Так что хоть чучелом хоть тушкой жареной но на Марс.