— Что с девушкой происходит?
От сочетания офигительного голоса, достойного самого Казановы, и этого сморщенного кошачьего носика меня начинает колбасить ТА-АК… И главное, сказать ничего не могу, зато постепенно надуваюсь, как жаба. Очень красная жаба!!!
— Лери Наташа, у вас что-то болит?
Отрицательно мотаю головой и судорожно хватаю подушку. На безрыбье и рак рыба! Зарываюсь лицом в эту самую подушку и, старательно зажимая самой себе рот спасительницей, начинаю беззвучно ржать. Нет, не так. РЖАТЬ!!!
Бедные, несчастные ароллы! Они вокруг бегают, суетятся, почему-то уговаривая не плакать, говорят, что все хорошо будет, а я… А мне… А меня… И стыдно перед ними, и прет так, что хохочущая гиена отдыхает, и остановиться не могу просто. Минут через десять начинаю постепенно успокаиваться, и теперь только икаю, судорожно вздрагивая и подвывая в многострадальную подушку. Не повезло ей бедной…
К этому моменту Харринар уже куда-то смылся и в комнате остался только голубовато-серый лекарь. Видимо, ароллы так бледнеют. А может, краснеют.
— Лери Наташа, выпейте, вам станет легче… — Бормочет он, упорно пытаясь влить в меня какую-то темно-синюю жидкость, похожую на кисель.
В конце концов, я, икая и вздрагивая, проглатываю ее. А Сларейн смотрит на меня так жалостливо и виновато, будто я смертельно больная.
А все-таки кое в чем мои фантазии совпали с действительностью. Ароллы все-таки очень хорошие и загадочные. Почему загадочные? А потому, что они за мое свинское поведение должны пылать желанием голову мне открутить, как минимум, а не смотреть виновато.
— Вы прилягте, лери. — Суетился Сларейн, надавливая мне на плечи и укладывая в кровать. — Прилягте.
— Извините, них Сларейн, я…
Буквально на середине фразы в глазах потемнело, и я толчком провалилась в сон.
Авеуан
Когда через час с четвертью в комнату, аккуратно прикрыв за собой дверь, вошел Харринар в сопровождении только что вернувшегося в замок охотника, Лекарь все еще сидел на краю кровати и успокаивающе гладил спящую девушку по волосам, глядя на нее с беспредельным сочувствием.
— Все так плохо? — Спросил Аверан, оценив выражение его лица.
Лекарь виновато опустил голову.
— Не знаю. Я работаю уже семьдесят лет, но такого не видел ни разу. Сейчас она спит — я дал ей сонной травы.
— Может она все же укололась о шипы дхарга и этот приступ — нетипичная реакция на яд?
— Нет, лерн Аверан. Яд дхаргов действует практически мгновенно, а с того момента, когда ты привез ее к нам прошло несколько часов. — Сокрушенно покачал головой лекарь.
— Знаешь, Аверан. — Подал голос Харринар. — Ты не поверишь, но мне действительно жаль девочку. Вообще людей я недолюбливаю. Вечно они орут, мечутся, бояться, а тут… — Аролл махнул рукой не в силах говорить. — Так жаль, что мы не можем ничем помочь…