Мои аргументы, к сожалению мало помогли. Всё равно, пришлось переводить дословно, чертыхаясь про себя. Ну, и не только про себя, если честно.
За окном давно стемнело и все нормальные люди и нелюди, наверняка спали, а я всё бубнила, всё чаще зевая, а таруханы всё так же писали. Причём Хартад перерисовывал древние руны, а Зармид над каждой надписывал перевод. Надо сказать, получалось у них довольно быстро. Они даже успевали за моей размеренной речью. Даже не останавливали ни разу. Только меня это почему-то ничуть не утешало.
Таша
— О Боже! И этого тарухана я ещё несколько часов назад считала милым!!! — Простонала я, когда в щель между занавесками заглянула зелёная луна. — Хартад, твой дедушка — маньяк. Он меня хочет в гроб свести этим переводом!
— Терпение! — Отозвался Зармид, аккуратно посыпая очередную исписанную страницу голубоватой пудрой. — Осталось совсем немного.
— Угу… Буркнула я, глядя как он ссыпает излишки подсушивающего чернила порошка в резной ящичек. — Я это час назад уже слышала.
— Таша права. — Обрезал Хартад, сгребая меня в охапку и поднимая на руки. — Она устала, а нам завтра уезжать.
— Но…
— Никаких но… — Раздался от дверей Алькин голос. — Она действительно очень устала. Минут через десять я и сама бы остановила это издевательство.
Зармид растерянно переводил взгляд с нас на усевшуюся с невозмутимым видом Альку и обратно.
— Я понимаю, что этот перевод очень важен и для нас и для вас лично, Зармид, но, учитывая объём информации, тут и недели будет мало. Может, уже хватит? — Жалобно протянула я, указывая на пухлую стопку исписанных листов, аккуратно сложенных на краю стола. — У меня уже язык заплетается.
— Хорошо. — Сдался наконец тарухан. — Идите, а я пока скопирую то, что уже сделано.
— Да вы и так уже которую ночь не спите! — Возмутилась я. — Лёлик, ты можешь переписать всё это безобразие? — Разбудив уже второй час сладко посапывающего на стуле библиотекаря, поинтересовалась я.
— Моку. Только мне тля этоко нужна Сила. — Ответил ещё не до конца проснувшийся осьминожек, перелетая ко мне на плечо.
— Слушай, имей совесть, а?! Ты сегодня и так неслабо поживился.
Уловив в моём голосе неподдельное раздражение, Лёлик прижал покачивающиеся на тоненьких стебельках глазки.
— Я всё сделаю. — Видимо почувствовав насколько я устала, раскаялся он. Ты отдохни.
— Спасибо, Лёлик. — Отозвалась я, скрепя сердце, выскальзывая из объятий Хартада. — Меня Аля проводит, а ты проследи, пожалуйста, чтобы дедушка выспался. Ладно? — Обратилась я к любимому, отходя.