— За что он тебя так?
— За всё… За то, что взяла за столом не ту ложку. За то, что ты наябедничала, что я ходила по траве босиком. За то, что скинула ребёнка, когда ты толкнула меня с лестницы. За то, что кир Пунта сказала, что я отвлекалась во время молитвы… Сейчас я уже все причины и не вспомню.
— Прости…
Я встала и вышла из комнаты. Смотреть на это было выше моих сил. Я закрылась в своей комнате и села к столу. Мне нужно было хорошо подумать…
К Вассе в комнату я постучалась уже после обеда. Она предпочла есть у себя.
— Можно?
— Зачем ты спрашиваешь, ты здесь хозяйка.
— Васса, нам нужно прожить без ссор всего несколько дней. Я хочу задать ещё один вопрос.
— Что ты будешь делать, если я откажусь отвечать?
Я вздохнула, подумала и ответила:
— Ничего, Васса… Я не буду делать ни-че-го… Но этот вопрос касается не тебя, может быть, ты ответишь?
— Спрашивай, я подумаю.
— За что меня ненавидит Паса?
Васса удивилась, как мне кажется – вполне искренне.
— Понятия не имею. Да вы и встречались-то всего несколько раз в жизни. Вряд ли ты с ней когда-либо говорила.
— Спасибо.
Вернулась в комнату и, немного поразмыслив, решила идти до конца. Кто знает, как раньше развлекалась юная Стефания кир Шахнон? Возможно, она била жену старосты или как-то её изводила? Кану я нашла в саду. Она выбирала сухие соцветия с клумбы.
— Кана, сделай перерыв.
Кана с трудом выпрямилась, держась за поясницу, утёрла с раскрасневшегося лица пот рукой и, тяжело дыша, уселась на скамеечку.
— Кана, ты хорошо знаешь Пасу, жену старосты?
— Да не больно-то хорошо… Она меня старше лет на пять, её замуж выдавали – я ещё совсем мелкая была.
— Кана, а за что она меня ненавидит?
— А кого она любит-то?! Невесток тиранит, с соседями со всеми в ссоре… Если бы не муж, ей бы уже волосья давно повыдергали! Злая она и всегда такой и была. Её замуж как отдали, так Вирка, соседка моя бывшая, сестра младшая ейна, аж плакала от радости, так её Паса заедала.
— Спасибо, Кана. Отдохни. Не стоит в саду на самом солнцепёке работать. Это лучше делать ближе к вечеру или рано утром.
Кана посмотрела на меня как-то слишком внимательно и сказала:
— Больно вы, кир Фания, жалостливая стали… Я тут со смерти отца вашего работаю, а не помню, чтобы вы кого-то жалели раньше.
Поездка с кир Лиссой в Катенго заняла почти трое суток.
Выехали мы утром, в прекрасный погожий день, а в город въехали уже в первых сумерках, успевшие изрядно пропылиться под жарким солнцем и вымокнуть под лёгким дождиком, начавшимся после обеда.
Повезло только в одном – мы уже съехали с пересохшей грунтовой дороги, где за нами тянулся шлейф мелкой пыли, заставляя морщиться и кашлять всех идущих и едущих путников.