Трусом она никогда не была и врать себе не собиралась. Но, чем больше лежала так — тем страшнее ей становилось. Не открывая глаз подняла руку и дотронулась до лица.
Нет морщин, кожа плотная и упругая. И волосы, волосы длиннее. Сама она уже много лет раз в месяц ходила к Любаше, проверенному жизнью мастеру и равняла стрижку, довольно короткую. А тут длинна не слишком понятна, но явно ниже плеч. И колтуны. И запах сырости, дыма, моря…
При движении мышцы отзывались болью. Не слишком сильной, но вполне ощутимой. Поворочавшись еще немного Вера Сергеевна решительно села, так и не открыв глаз. Если долго лежала — лучше не делать резких движений, а то голова закружится.
— Вот еще минуту посижу и открою. Только одну минуту, ну, может чуть больше… Так, все, до трех… И раз, и два, и три…
Комната напоминала сарай. Большой каменный сарай с земляным полом и соломенной крышей. Потолка не было. Одно маленькое окно было затянуто чем то вроде грязной полиэтиленовой пленки. А светила лампа дневного света. Нет, не лампа. Непонятно, что это за прямоугольник, но светил именно он. И свет такой мерзкий, голубоватый, так что руки собственные кажутся серыми, как у покойника. Сбросив тяжелую пыльную тряпку, больше похожую на половик, а не на одеяло, Вера Сергеевна решительно опустила ноги с кровати, непривычно низкой и без белья. Скорее даже не кровать, а прямоугольная коробка из грубых, плохо струганых досок. Вместо матраса внутрь коробки уложены мешки, набитые чем то грубым и жестким. Не опилки, конечно, но не сильно лучше. Пол ледяной и влажный. На ней — рубаха до середины икр. Ну, почти как смирительная, только рукава всего до локтя. Горловина просто собрана на грубый шнурок. И ткань странная — похоже на грубый, редкого плетения шёлк. Белья на теле нет. Встав на слабые ноги Вера Сергеевна закрыла глаза и переждала момент головокружения. Нужно найти воду и туалет. Остальное — потом.
В комнате две двери. Вот эта, у окна — вроде как должна вести на улицу. Значит, её и нужно открыть. Вряд ли в сарае есть туалет и умывальник. Чуть пошатываясь Вера Сергеевна подошла и толкнула дверь. Сельский двор, грязный, затоптаный. Похоже, что помои выливают прямо с крыльца. На утоптанной земле видно, как плескали из ведра. Да и крыльца, как такового, нет. Просто довольно большая каменная плита. По двору бродит несколько кур и тот самый петух, который орал. Черный, как смоль, красивый. С ярко-алым налитым гребнем. А куры — самые обычные, рыжеватые и пестрые. А вот ограда — странная, высокий кустарник, чуть выше полутора метров, если на глазок определять, такой плотный, что курам не выскочить, листья мелкие и не зеленые, а сизоватые. Во дворе, на не слишком густой траве отчетливо видны проплешины, похоже — тропинка. И в кустах сделано что-то вроде калитки из прутьев. Слышно, как где-то рядом шумит вода. Наверно здесь недалеко — колонка. А вот туалета не видно. Голову немного кружило, но Вера Сергеевна решительно двинулась на шум воды.