Конечно, данной обстановкой не преминули воспользоваться большевизанствовавшие элементы, которые, будучи повсюду вкраплены, усилили свою агитацию вообще против существования Русского легиона. По донесению генерала Лохвицкого, отпускные и лежавшие в госпиталях чины легиона, а также солдаты, находившиеся в Лавале, подверглись новой волне агитации, подобно тому, как это имело место в 17-м году. Агитаторы поджидали отпускных на вокзалах, особенно в Париже.
В противовес этому течению, в Париже и Ницце были устроены патриотическими благотворительными обществами особые патронажи для чинов Русского легиона, целью которых было предоставление чинам этого Легиона поддержки – моральной и материальной.
Между тем, в первую половину лета 1918 года положение французов на путях к Парижу становится, как известно, чрезвычайно трудным. Германцы глубоко вдались в их расположение в районах Мондидье и Шато-Тьери, оказавшись всего лишь в шестидесяти километрах от Парижа. В районе Шато-Тьери им удалось даже перейти на левый берег Марны.
В такой обстановке 18 июля начинается знаменитое фланговое контрнаступление 10-й французской армии генерала Манжена со стороны лесов Виллер-Котерэ. В этом наступлении принимает участие и Марокканская дивизия, имея в своем составе части Русского легиона, значительно поредевшего после операции вторичного подписания ангажемента.
Марокканская дивизия наступает в центре; на флангах ее – две свежие американские дивизии. Наступление генерала Манжена поддерживается огромным количеством артиллерийских батарей, сотнями танком и тучею аэропланов. Ревущий и клокочущий вал, которым и сметается немецкое сопротивление…
В дальнейшем, в начале августа, в результате июльской наступательной операции французов на фронте Реймс – Суассон, германцы находятся в отступлении от Марны к реке Эн; несколько же позже, после стремительного натиска англо-французов у Мондидье, немецкие войска отходят в начале сентября на свои основные позиции 17-го года.
В этот период времени Русский легион претерпевает еще одну реконструкцию, имеющую целью использовать всех людей, подписавших второй ангажемент, и рассредоточить их небольшими группами в четырех различных батальонах. Реконструкцию эту поручено было произвести начальнику 1-й Марокканской дивизии генералу Daugan, по соглашению с генералом Brulard, новым начальником Лавальской базы. Эти лица ближе других, из состава французской армии, стояли к русским военным контингентам и потому считались в данном случае и наиболее компетентными в русском вопросе. Оба названные генерала, вместе с тем, являли тот тип французских военноначальников, которые относились бережно к русским военным контингентам и к их исключительно тяжелым переживаниям, вызванным революционным временем и пребыванием вне родины. Однако, как это видно из донесения генерала Daugan на имя главнокомандующего французскими войсками от 14 августа 1918 года № 4949, мнения двух названных лиц серьезно разнились в деле наилучшей организации добровольческих элементов. Генерал Daugan был полон стремления сохранить их у себя на фронте в качестве активно действующей части, организовав в тылу всего один или несколько «комплектующих» батальонов, в соответствии с количеством накапливавшихся пополнений.