Огромный фурор среди французов производил сопровождавший одну из рот 5-го полка медвежонок Мишка. Этот шутник был приобретен офицерами полка в Екатеринбурге за скромную сумму в восемь рублей. Вместе с полком он проделал всю кампанию на французском фронте и до революции был любимцем и баловнем всего полка. Солдаты охотно с ним боролись и внимательно кормили его. Он был известен и французскому начальству до командующего 4-й армией генерала Гуро включительно. Но лично Мишка дружелюбно относился только к людям, одетым в «хаки» (русские солдаты). Цвет одежды французских солдат вызывал в нем чувство некоторого недоверия. В одном из боев медвежонок, постепенно превратившийся во взрослого медведя, был слегка отравлен неприятельскими газами, но благодаря заботам чинов полка быстро оправился. В награду за данный бой он был зачислен в полку на особый паек.
Революционное брожение 1917 года отразилось, однако, и на судьбе бывшего любимца полка. Как принадлежавший поначалу офицерам, он подвергся несправедливым гонениям и однажды серьезно был облит кипятком. Кто знает любовь к животным и добродушие русского человека, тот не усомнится, что это было делом очень злой агитации против офицеров. Однако с Мишкой полку пришлось все же расстаться. Он был отдан в парижский «Jardin d’acclimatation», где, естественно, оказался за железной решеткой. Первое время о нем участливо заботились, но потом постепенно имя его было забыто, а сам он переведен в разряд обыкновенных пансионеров названного учреждения. Существует ли он по настоящее время и помнит ли о былых проказах и шутках, которыми на полях Шантильи он забавлял родных ему обитателей уральских «медвежьихъ» углов?[19]
Согласно письменному соглашению, заключенному 11 мая 1916 года между представителями Франции Р. Вивиани и Альбером Тома с одной стороны и начальником штаба русского Верховного главнокомандующего генералом Алексеевым с другой, французское правительство обязывалось принять на себя все заботы и расходы по перевозке, вооружению и содержанию войск, подлежавших отправлению на французский и македонский фронты.
В одном из заседаний, имевших место в Париже и обсуждавших вопрос о порядке покрытия расходов по содержанию русских бригад, наш бывший военный агент в Париже полковник граф Игнатьев сделал заявление, что русские бригады должны рассматриваться французами как французские части, ибо только одна Франция получила со стороны России непосредственную братскую помощь. С этою мыслью французские представители военного министерства согласились, подтвердив, что «nous n’avons pas intérêt à ce que les Anglais interviennent dans cette question uniquement franco-russe».. Такой характер специально франко-русской кооперации и сохранило командирование русских войск не только на французский, но и на македонский фронты.