С этого дня машина репрессий закрутилась на полную мощность, на этот раз против самых активных и преданных большевиков. По замыслу Сталина партия должны была избавиться от «ленинской гвардии», задававших тон в партийных делах; от всех, кто работал с Лениным или был им когда-то замечен и выдвинут, от всех «старых большевиков», всех былых подпольщиков и революционеров, и главное, от всех, кто помнил действительную роль Сталина во всех прошлых событиях и мог бы о чем-либо свидетельствовать. Всем им предстояло быть расстрелянными, погибнуть в тюрьмах и лагерях, на непосильных работах на лесоповале и в рудниках. Кроме большевиков будут репрессированы и все прочие революционеры, готовившие революции 1917 года: давно «разоружившиеся» социалисты – эсеры, меньшевики, анархисты. Погибнут как «враги народа» и прежние члены или сторонники «буржуазных» партий царской Думы.
Уже в январе 1935 года состоялся первый судебный процесс новой серии открытых политических судилищ. В числе 19 подсудимых вновь «знаменитые» оппозиционеры Зиновьев и Каменев. Теперь они и их сторонники обвиняются в «подстрекательстве к убийству Кирова». Обработанные следователями чудовищными способами, подсудимые, к удивлению присутствующих в зале, а позже и читавших в газетах протоколы, охотно дают суду показания, признают вину, раскрывают поразительные подробности своих «преступлений», обвиняют в пособничестве других. Высказывались даже догадки, что в суде играли их двойники, актеры, однако знавшие подсудимых близко, отвергли такое предположение.
За примерное поведение на открытом всему миру суде, несмотря на требования «расстрелять всех как собак» на проходящих в стране митингах, обвиняемым сохранили жизнь. Их приговорили «только» к длительным срокам заключения, однако позже все они были расстреляны.
Вслед за этим процессом репрессии прокатились по всей стране. Из Ленинграда, как из «колыбели» новой вскрывшейся «террористической опасности», были массово выселены остававшиеся там бывшие дворяне с семьями, хотя они уже давно не вели никакой политической деятельности. Число их составило по приблизительным оценкам несколько десятков тысяч человек.
Градус политического напряжения в стране намеренно повышался Сталиным. По всем партийным организациям прошла кампания «покаяний» и признания ошибок. Ужесточалось карательное законодательство. Весной 1935 года был принят закон о наказании членов семей «врагов народа». Все ближайшие родственники изменников родины должны были высылаться в отдаленные районы страны, даже если никакого отношения к делу осужденных они не имели. Тогда же ЦИК принял Указ, разрешающий привлекать к уголовной ответственности детей с 12-летнего возраста, и возможности наказания их вплоть до смертной казни. Такие меры по превращению родственников в заложников еще более жестоко прижимали жертвы Сталина, вынуждали их покоряться и «сотрудничать» со следствием, или совершать самоубийство для отсечения последствий.