Однако вина за это была возложена на кулаков, и начались репрессии. В наказание кулацкие семьи были разделены на несколько категорий. В первую были отнесены все заподозренные в саботаже, сопротивлении или терроре. Их было решено изолировать, применять расстрел, а семьи высылать в отдаленные районы. Ко второй категории были отнесены наиболее богатые из кулаков. Их также высылали с семьями в отдаленные районы. Кулаков третьей категории оставляли в тех же местах, но переселяли за пределы родных поселений.
По официальным отчетам ГПУ и других инстанций с начала 1930 по конец 1932 года были выселены в отдаленные районы страны 381000 кулацких семей, но эта цифра не включает сотни тысяч середняков и бедняков, перемещенных как «подкулачников». Общее число «раскулаченных» – около 1 миллиона семей, большая часть которых была выселена в суровые северные и северо-восточные районы страны. Тысячи людей, дети и старики, умирали в дороге, вывозимые в холодных вагонах для скота. Добиравшиеся до места выгружались в чистом поле, часто в снег, не имея ни крыши над головой, ни инвентаря для организации нового хозяйства.
Тем не менее даже при уменьшении продуктивности сельского хозяйства, принудительные государственные заготовки хлеба росли. Жесткие меры оправдывал лозунг «Борьба за хлеб – борьба за социализм». Ничто не должно было помешать экспорту, обеспечивающему сверхиндустриализацию. В результате первая «сталинская» пятилетка завершилась в деревне не только массовой принудительной коллективизацией, но и страшным голодом, унесшим миллионы жизней. Историк Рой Медведев: «Осенью 1932 обширные районы страны – особенно Южную Украину, Среднее Поволжье, Северный Кавказ, и Казахстан охватил жестокий голод. … В Киеве, да и во многих других южных городах каждое утро подбирали трупы крестьян, складывали на телеги и увозили за город хоронить в безымянных могилах».
То была страшная цена, которую большевики, Советская власть, а с ними весь русский народ платил за восстановление своей жизни после разрухи и революционной смуты. Ничего подобного не могли и представить себе ни теоретики, ни практики русских революций. Все, к чему они призывали, оказалось миражом, утопией, их обещание скорого счастья обернулось народным горем. Однако это горе сопутствовало обретению русским народом утерянной жизнеспособности, утраченной сопротивляемости – ценой страшных, часто бессмысленных жертв, потерей миллионов жизней.
Несмотря на голод, Сталин настаивал на продолжении экспорта хлеба за границу. Рост экспорта составил от 1 миллиона центнеров в 1928 году до 51,8 миллионов в 1931 году. В разнице этих цифр – смерть миллионов людей от голода. Продажа хлеба за валюту повлекла по приблизительным оценкам гибель до 8 миллионов человек. Но в те же годы страна достигла невиданных успехов в индустриализации. Рой Медведев: «Только с 1928 по 1933 год были построены 1500 крупных предприятий и заложены основы таких отраслей промышленности, каких не знала царская Россия: станкостроения, автомобилестроения, тракторостроения, химической и авиационной промышленности. Налажено производство мощных турбин и генераторов, качественных сталей, ферросплавов, синтетического каучука, азота, искусственного волокна и др. Введены в строй тысячи километров новых железных дорог и каналов».