— И где только взялся тот пещерник?! Отродясь в наших краях шатунов не было… — Юльче смахнула снежинку с ресницы.
— Много ты знаешь, «отродясь», — старушка презрительно поморщилась. — Там, в Урочище, чего только не водится. Видать, буря подняла — эвон как мело-то накануне…
Пещерный медведь? Я прикрыла глаза. Да, не повезло охотнику. Тогда понятно, почему хоронили в закрытом гробу…
— Слыхала, перед похороном мужики чего говорили, — продолжала бабка, прищурившись. — Соберутся все разом завтра и пойдут разыщут того пещерника. Не дело это, чтоб шатун близ деревни ошивался… Слышь, ельфа, — вдруг обратилась она ко мне. — Ты того… глянь, может, есть у тебя с собой дурман какой-нибудь… У Матьяша мамка одна осталась, пойду сегодня к ней заночую…
Я порылась в сумке, достала мешочек с успокаивающим сбором.
— Заваришь как чай, поняла? — старуха, прищурившись, кивнула. — Стакана хватит, чтоб проспать до утра. Утром можешь ещё дать… если совсем плохо будет.
— А сама-то как? — вдруг спросила бабка. — В лесу ж живёшь… и не страшно одной?
Я хмыкнула.
— Не страшно.
Самое страшное уже случилось. И виною тому не лесное зверьё.
— И-и-и, — протянула вполголоса старуха, пряча мешочек в карман. — Знамо дело, не страшно…
А, ну да, конечно. Мерзкая богопротивная ельфа. Что ей сделается…
— Бабушка Домра! — воскликнула Юльче.
Но старуха уже дёрнула за верёвку свои санки и двинулась вверх по улице, что-то сердито бормоча себе под нос…
— Шэрин… — девушка повернулась ко мне. Взгляд её был виноватым.
Я усмехнулась. Наивная душа…
— Она права, Юльче.
Застегнула пряжку на сумке и пошла по улице вниз.
* * *
… Дела по дому были закончены, ужин съеден. Толстая свечка, неимоверно чадя, отвоёвывала у сгустившейся темноты небольшой круг тусклого жёлтого света, приютивший стоящую на столе щербатую кружку и небольшой глиняный горшок. Тени, отброшенные ими на стену, походили на морды диковинных существ, то скалящих зубы, то шевелящих ушами… Сквозь печной дымоход до меня донеслось приглушённое уханье пролетевшей над самой крышей ночной совы.
Я сидела у стола и, прикусив губу, тщательно втирала в суставы пальцев густую мазь, резко пахнущую травами. Состав я придумала сама, долго и кропотливо подбирая компоненты — болеутоляющие, придающие гибкость, силу, подвижность… Самый первый вариант этой мази изготовила по моей просьбе старая знахарка, вытащившая меня с того света. Сибилла же первое время и втирала её в мои пальцы, тогда как я впивалась зубами в черенок деревянной ложки, гася рвущийся из горла крик, и всеми силами старалась не потерять сознание… Лишь спустя год с небольшим мне впервые удалось воспользоваться мазью, не прибегая к помощи со стороны. От ложки в зубах получилось отказаться значительно позже…