Он мягко толкает дочь в сторону фляги, а сам, подкручивая ус, поворачивается ко мне.
— А что, Альтар… Когда б на то моя воля, и вправду оставил бы вас у себя, всех пятерых! Мне б на службу таких десятников, как твои ребята! А тебя — так и сотником бы рад!… И стражу бы поднатаскали, и дисциплину б наладили, как положено городскому гарнизону, а то служба здесь — тишь да гладь, Ярошева благодать… Граница далеко, война случилась давно и в другой стороне — солдаты разболтались вкрай…
— Мы Мечи Тьмы, Вернон… — замечаю я; комендант не в первый раз заводит этот разговор, прекрасно понимая, что он пустой.
— Да знаю, знаю, — привычно перебив, Вернон машет рукой. — Но жаль, чего уж там… Каб не Орденские плащи, костьми бы лёг, чтоб подольше задержать вас здесь, в Рекарне… А там, глядишь, женились бы да и осели насовсем, — вдруг подмигивает он, — чай, невест бы долго искать не пришлось…
Я не успеваю ответить. Перепуганный вскрик Рэйни заставляет всех нас резко дёрнуться назад.
Она стоит в нескольких шагах от сосуда с маслом, со священным ужасом взирая в угол, где упоенно копошится маленький облезлый крысёнок, похоже, уже давно потерявший всякий страх…
Желая выслужиться перед Рэйни, Дарис бросается к нему, едва не рыча, словно оголодавший кот, однако мой нож оказывается быстрее. С тихим свистом лезвие входит в дощатый пол прямо перед наглым чёрным носом, заставляя зверя подпрыгнуть и, промчавшись под стенкой, шустро исчезнуть в чёрном лазе норы.
Дарис, взъерошенный и лохматый, резко выдохнув, поворачивается назад.
— Промазал! — сообщает он, вложив в свой голос побольше презрения.
А вот Рэйни отвечает мне благодарным взглядом.
— Нет! Попал!
Она наклоняется, чтобы подобрать кинжал, с небольшим усилием вытягивает его из доски. Прежде, чем отдать мне, задерживает в ладони, неприкрыто любуясь янтарного цвета камнем в навершии рукояти, центр которого рассечён чёрной вертикальной полосой. Верхняя грань выщерблена — самую малость, что придаёт выражение загадочного прищура каменному «глазу»…
— «Око Дракона»… — Рэйни поднимает на меня взгляд, и я поясняю: — Так называется камень. Нравится?
Она медленно кивает.
— Тогда он твой. Говорят, он приносит своему владельцу удачу…
А ещё он очень подходит к твоим глазам — хочу добавить я, но рядом стоят Вернон, Дарис, солдаты… и я молчу, а Рэйни едва ли не шёпотом произносит «Спасибо», и бережно прижимает кинжал к груди.
Дарис выпучивает глаза, в один миг приобретая сходство с фиолетовой жабой, каких немало водится на берегах здешнего ручья, по недоразумению названного рекой… На языке же у Вернона как пить дать вертится очередная подколка, и я, хмуря брови, уже готовлюсь защищать Рэйни в так ненавистной мною словесной перепалке, когда в арке башни внезапно вырастает ошалевший дозорный: