Единственное, что мне удалось точно выяснить, это что кроме слов Верховного Жреца Дарона, доказательств того, что именно Лэмир переместил этих людей в Карнор, не нашли. Конечно, Храм Дарона до сих пор уверен в том, виновный Лэмир. Но, ни следа того, кто это был на самом деле, не было.
И что теперь делать? Воевать с Храмом Дарона в одиночку? Или расследовать причины войны четырехсотлетней давности? И ведь не плюнешь на все это, жрецы Дарона будут продолжать попытки по-тихому убить меня, ведь к казни они меня уже приговорили.
Юнтон зашел за мной уже ближе к часу дня, как раз к обеду. Покаялся, что не подумал о том, где я буду есть, ведь он ничего не сказал мне о столовой, но я заверила его в том, что прекрасно позавтракала и без его помощи. Заметив книжку, удивился тому, что и до библиотеки сама дошла.
— Ты что же, всерьез считаешь, что я без тебя и шагу ступить не могу? — Взорвалась я. Это ни в какие ворота не лезло.
На что мерзкий полукровка только посмотрел на меня так, скептически, словно говоря: «А что, это не так?» Кровь во мне бурлила и требовала дать ему хотя бы затрещину или пинка, если уж полноценно набить морду не получиться. Но я сдержалась. Все-таки он мне жизнь спас, из храма вытащил, теперь нянчится тут со мной. Но если он не прекратит, ей богу, я не выдержу и таки попробую ему навалять. По мере моих сил и способностей.
Обедали все в том же кафе. В город выходить мне пока не рекомендовалось. Без сопровождения по столице ходить опасно, тем более, раз за мной охотятся жрецы Дарона. В столичном храме уже наверняка появилось мое описание. Если мы с Юнтоном добрались до Меендорфа, то и из той деревни, что, кстати, называлась Тейлир, Служители, наверняка уже дошли до главного храма.
К слову говоря, нянчиться со мной Юнтону осталось не долго, только до знакомства с наставником. А потом он займется своими делами, и вряд ли мы с ним будем видеться. Может мельком, на территории Сообщества. Жаль, конечно, но это понятно. Мы ведь с ним даже не друзья. Он и помог-то мне только потому, что я мешала мастеру Вигору, Юнтон решил, что спасти меня и притащить к начальству важнее, чем продолжать работу на месте. Вот и все.
На самом деле, жаль мне было намного меньше, чем ожидалось, все-таки две с половиной недели постоянного путешествия вместе должны были вызвать во мне чувство привязанности к первому человеку в этом мире, который отнесся ко мне дружелюбно. Наверное, из-за того, что он воздействовал мне на сознание во время пути, я совершенно не чувствую его, как знакомого мне человека. По крайней мере, так хорошо знакомого, как оно должно быть.