Как я ни старалась, но у меня не выходило вспомнить те дни, что мы шли в столицу из Килета. Только туман и отдельные, яркие моменты. Но четкого провала в памяти не было, что странно. Наверное, это потому, что магия как-то сглаживала резкие углы. Если не думать о путешествии, то и не бросалась в глаза эта дыра в памяти. Можно было бы спросить у Юнтона и узнать точно, почему так происходит, но я не хотела говорить с ним о подобных вещах.
Я изо всех сил пыталась не обижаться на него за все то отношение ко мне, которое он проявил с момента моего спасения. Именно из-за того, что он меня спас. Я здравомыслящий человек и понимала, что рыцарей без страха и упрека, которые спасали бы прекрасных девиц просто так, не существовало даже в других мирах, есть магия и нет бескорыстных спасителей. Все ищут себе выгоду, и я сама в том числе.
Но все равно, несмотря на то, что я говорила об этом Юнтону и самой себе, обида была. Я просто давила ее в себе и не позволяла захватить разум. Наверное, то, что мы с Юнтоном перестанем видеться каждый день, даже хорошо. Он странный. Его трудно понять. То, он бессловесный послушник храма Дарона, то серьезный и резковатый маг-менталист, то он мальчишка, сбежавший от отца. То враг, а то друг. И не понятно, когда эти его ипостаси сменятся снова. После встречи с Кэлиниэлем мне казалось, что я что-то поняла про Юнтона. Но это лишь иллюзия, разрозненные факты.
Обо всем этом я думала во время обеда в кафе, поэтому за нашим столиком повисла тишина. Не та, что напрягает, но все-таки, Юнтон заинтересовался и, по устоявшейся привычке, залез мне в мозги для того, чтобы узнать, о чем я так сосредоточенно думаю. Совершенно невозможный человек. Или, это эльфийская бесцеремонность? У его отца я, кстати, ничего подобного не замечала. И, ведь, нельзя сказать, что он мной не интересовался, еще как интересовался.
Первая девушка, увиденная им рядом с его сыном. Конечно, он хотел знать, кто я такая. Не уверена, что он не знал. Скорее всего, он наблюдал за сыном все то время, что он провел в храме, просто не заострял на этом внимание. Но он хотел знать подробности. Может, он и залез ко мне в голову и узнал то, что хотел. Но я этого не почувствовала и не узнала об этом.
Тут же, совершенно свободно и не скрываясь, лазают по моим мозгам все, кому не лень. Магистр Лайга, вот тоже, первое, что сделал, едва я вошла, это залез мне в голову. И нет бы, скрыть, он сразу же и сообщил мне об этом. Странная у них привычка. И раздражающая.
Юнтон смотрел на меня, чуть прищурившись и слегка наклонив голову к плечу. Не сильно, но заметно. Это он делал, когда не сразу понимал, что в моей голове твориться. Я уже научилась различать некоторые его привычки, так часто он применяет ко мне ментальную магию. Но разобрался он быстро и расслабился.