Что касается России, то я как посол в те годы представлял нашу страну «в одиночестве». Мне было поручено заниматься, кроме Бельгии, ещё и Североатлантическим альянсом, и Западноевропейским союзом. За это полагалась 10-процентная надбавка к зарплате. Хотя на практике именно НАТО занимало львиную долю рабочего времени. В Брюсселе существовало и российское представительство при Европейском союзе, открытое ещё во времена СССР в конце 80-х годов. Однако постпред Иван Степанович Силаев, бывший глава правительства России, незадолго до моего приезда в Брюссель неожиданно решил вернуться в Москву, и замену ему никак не могли подобрать. Более трёх лет моей работы в Брюсселе представительство при ЕС в качестве временного поверенного возглавлял советник Анатолий Макаров. Еэсовцы иногда выражали недоумение и даже возмущение неподобающим уровнем российского представительства, однако дело не двигалось с мёртвой точки. Где-то года через два Макаров радостно сообщил мне, что ему, наконец, пришло указание запросить агреман на нового постпреда — им должен стать Михаил Ефимович Фрадков. Однако всего через несколько дней пришло новое — отозвать запрос на агреман. Моё «одиночество» продолжилось, а Фрадкову всё же было суждено занять этот пост несколько лет спустя.
Ещё о фраке. Услугами аренды приходилось пользоваться дважды в год. На Национальный день и День короля в главном соборе Брюсселя проводилась торжественная (но короткая — всего 30 минут) служба. Отправляясь на неё, послы должны были облачаться во фрак (в отсутствие национальной дипломатической формы — в России её ввели позднее). Пикантность ситуации состояла в том, что напротив дипкорпуса сидело правительство, члены которого одевались «по погоде» — иногда были в плащах. (Объясняли, что у премьер-министра Жана-Люка Дехане публичный образ «простого парня» и он не хочет портить его фраком.) Как-то неловко. Если уж предписываешь «нарядиться» гостю, «соответствуй» и сам.
В моих глазах такое «пренебрежение» компенсировалось оказанным мне премьером приёмом. Мой протокольный визит к Дехане был организован в форме рабочего завтрака, и премьер проводил посла до машины.
Не обошлось без протокольных проблем и с натовцами. Генеральному секретарю альянса не надо было вручать никаких документов, подтверждавших мои полномочия, ведь тогда наши отношения носили чисто неофициальный характер. Однако предстояла первая встреча нового российского посла с занимавшим этот пост бывшим министром иностранных дел Бельгии Вилли Клаасом. (Тем самым, с которым годом ранее на встрече европейских министров иностранных дел с югославскими сторонами, проходившей под его председательством, у меня произошла стычка.) Ожидая назначенной встречи, я не терял времени даром: увиделся с американским постпредом и с кем-то ещё из коллег по натовским странам. Всё бы ничего, но сведения о моих беседах попали в прессу. Как сообщил мне первый замгенсекретаря итальянец Серджио Баланцино, Клаасу это не понравилось. Что ж, принял к сведению. Сам Клаас встретил меня вполне корректно, но без лишних церемоний (пресса отсутствовала), возможно в отместку за «нарушение протокола».