— Постойте, Сьюзен, — вдруг сказал длинноволосый парень, голос которого показался мне знакомым. — Кажется, вы уже не первый раз приходите сюда.
— В четвертый, — еле выговорила моя соседка.
— Но вам же было сказано еще в первый раз, что у вас абсолютно нет музыкального слуха.
— Но… я, — пыталась защититься Сьюзен.
— Простите, но вам здесь делать нечего, — продолжал все тот же парень. — У вас наверняка есть другие таланты, но в нашей студии вы не найдете им применения.
Сьюзен спустилась со сцены и печально побрела к выходу. Губы ее что-то шептали. Со стороны она была похожа на кающуюся грешницу, но я до сих пор подозреваю, что она просто-напросто шептала ругательства в адрес этого парня, этой студии, всех сидящих в этом зале и всего человечества в целом. Я ободряюще улыбнулась Сьюзен, когда та проходила мимо меня, но, по-моему, девушка этого не заметила.
Я печально посмотрела ей вслед. Чем, собственно, я лучше ее? У нее хотя бы есть упорство, она наверняка найдет себя. А я? Да я вообще тут никто, приживалка, не американка даже, несмотря на то, что уже два года как живу в Нью-Йорке. Нет, ничего из этой затеи не получится. Пусть Стэнли это и не понравится, но я лучше уйду.
Я поднялась, и в этот самый момент услышала, как произносят мое имя.
— Кэтрин… Кейт… Катья Спрингс, — немилосердно коверкая непривычное для американца имя, еле выговорил лысый. Я так и не согласилась поменять свое имя на американский эквивалент. Стэнли, хоть и не сразу, научился его произносить, хотя в устах мужа оно звучало мягче, чем мы говорим «Катя» по-русски, но для остальных так и оставалось труднопроизносимым.
Я остановилась. «Пока не поздно, можно уйти, ведь ты еще не вышла на сцену», — мелькнуло в голове, но в это же время я медленно, не отдавая себе в этом отчета, пошла к сцене. Вот если бы Стэнли был рядом! Хотя нет, Стэнли часто не понимает этих колебаний: он-то в отличие от меня в полной мере гомо сапиенс, человек разумный, то есть, а во мне эмоции всегда одерживают верх над разумом. Так что сейчас придется справляться со своими страхами самой.
Включили запись. Встав перед микрофоном, я уже было приготовилась запеть и даже, кажется, рот открыла, как вдруг заметила, что за столом вместе с мужчиной, который объявлял меня, сидит Рей Сторм собственной персоной. Я чуть не поперхнулась от неожиданности — встреча с ним здесь после того, как мы столкнулись полчаса назад в темноте, окончательно выбила меня из колеи. Конечно, я пропустила свое вступление, а когда, по моей просьбе, запись начали сначала, из горла вместо пения вырвался какой-то слабый писк.