И тогда медленно, словно боясь спугнуть Катю, Константин положил руку ей на плечи и ласково привлек к себе.
— Бедная моя, — сказал он, уткнувшись лицом в ее волосы и вдыхая такой знакомый аромат каштана, исходящий от них. — Если б я только знал заранее, что ты будешь в Нью-Йорке, все пошло бы совсем по-другому.
Катя подняла голову, посмотрела Константину прямо в глаза.
— И что было бы по-другому? — спросила она. — Ты бы не приехал?
Он беспомощно улыбнулся, помотал головой:
— Приехал бы, прилетел бы, как на крыльях, только чтобы увидеть тебя, чтобы постараться склеить все осколки.
— К сожалению, — медленно сказала Катя, как будто каждое слово причиняло ей боль, — склеенное опять расходится по трещинам. Прошлого не вернуть, Костя, как ни старайся.
— Как бы я хотел начать все с начала! — вырвалось у Константина, может быть, потому, что впервые она вновь назвала его по имени, совсем как раньше. — Знаешь, даже тогда, четыре года назад, я был убежден в том, что мы созданы друг для друга, несмотря на то, что ты была такой восторженной и наивной, и меня это иногда раздражало. Все-таки все получилось совсем не так, совсем неправильно.
— Многое получается не так, как думаешь. Мне вот до сих пор странно, что из нас двоих пою я, а не ты, — сказала Катя, попытавшись улыбнуться. — Почему-то петь стала я, а ты стал продюсером. Вот странно, правда?
Константин не слушал.
— И почему тогда я оказался таким дураком? — в отчаянии воскликнул он. — Ты так любила меня, а я…
— Теперь поздно что-либо менять, — отозвалась Катя. — Я замужем, мой муж прекрасный человек, ты женат на очень красивой женщине. Мы должны принимать все, как есть.
Константин не выдержал:
— Если бы ты только знала, что это такое — быть мужем Анжелики! Да, она, конечно, красивая, и я очень многим ей обязан. Если бы не она, я не стал бы тем, кем сейчас являюсь. Получается, что даже своей встрече с тобой я обязан ей, — сказал Константин, грустно усмехнувшись. — Я, видишь ли, опустился после того, как потерял тебя, пил. Да-да, пил, — подтвердил он, увидев, как расширились от ужаса и потемнели глаза Кати. — Я места себе не находил. Искал тебя, умолял твою маму, чтобы она сказала, где ты.
— Это я виновата, — тихо ответила Катя. — Я просила ее не говорить тебе. И из-за меня ты опустился.
— Не вини себя, — горячо возразил Константин, — ведь прежде всего, я виноват в том, что все так получилось. Анжелика тогда пришла ко мне, выбросила все бутылки, взялась за меня, переговорила с Витькой, и меня снова взяли на работу в фирму.
— Ты должен был жить, — сказала Катя. — Ты поступил так, как должен был поступить. Со мной или без меня, но жить надо было. Если б я только знала, что ты будешь все вот так переживать, я… я, наверное, пришла бы к тебе. Но тогда во мне взыграла гордость. Да к тому же я свято верила в то, что, обидев меня один раз, ты сделаешь это снова. Вот почему я не пришла, предпочла убежать далеко-далеко, в другую страну, как видишь. Однако какой смысл сейчас говорить об этом?