— Ваше императорское величество, какие будут указания?
Во дворе цитадели его поджидал назначенный комендантом цитадели прапорщик Морозов, проявивший за эти часы удивительную расторопность. Везде стояли посты (десяток солдат был отобран им лично из присягнувшего пополнения, прибывшего с Римским-Корсаковым на остров), во внутренней тюрьме при двух арестантах постоянно находился один из проверенных охранников, что участвовал в его освобождении. А сам новоиспеченный комендант уже раздобыл где-то офицерскую форму со шпагой, шарфом и шляпой, видимо, трофейные — от Чекина наследство.
— Выполнять все мои прежние распоряжения, господин прапорщик. И вот еще что — вы со своими солдатами принимали самое деятельное участие в моем освобождении, открыв ворота. А потому, чтобы не было отставания от чинов моей Лейб-Кампании, что на два ранга выше гвардейского положение имеет, жалую тебе… секунд-майорство! Верных мне охранников, твоих подчиненных, произвожу из солдат в прапорщики!
— Рад служить, вашему императорскому величеству!
Лицо Морозова выражало самую искреннюю радость — ведь позавчера еще он был самым обычным капралом, пусть имеющим принадлежность к Тайной экспедиции. А тут стартовал по чинам вверх, как ракета с площадки Байконура. Однако и лица Римского-Корсакова с Кудрявых неожиданно просветлели — считать оба офицера умели прекрасно, и быстренько сложили два плюс два (преимущество гвардейцев перед армейскими, плюс такой же перевес чинов Лейб-Кампании над гвардионцами).
Потому у них выходило, что подпоручик Василий Мирович, столь успешно провернувший сию операцию по освобождению царственного узника, особа не генеральского ранга, как во времена царицы Елизаветы Петровны, всего лишь армейский по чину премьер-майор. Досадно, конечно, от лицезрения чужой карьеры, но не так обидно — все же они служили не два года, как бывший адъютант, а чуть ли не в десять раз дольше.
«Не хрен их баловать чинами, я им не «веселая царица» Елизавета. И так прямо офицерская рота белых времен гражданской войны с красными получилась. Вот только в прежнем качестве лейб-кампанцы мне не нужны! крайне необходимы гвардейские сержанты, что приказ императора Петра выполняя от и до, могли любого губернатора на цепь посадить. Щепотьев фельдмаршала Шереметьева строго контролировал, смерти в бою не убоялся — вот такие верные как псы люди мне нужны».
— Так, Аникита Серафимыч, примите иконку чудотворную и лампаду — отнесите их лично в мои комнаты и передайте камер-фрейлине Марии Васильевне, — произнес Иван Антонович, и, посмотрев на удивленные лица офицеров, пояснил: