— Благодарю, ваше императорское величество, отслужу!
«Зарубку ты сделал — карьерой жене обязан, а она у тебя крайне честолюбива. А потому закину еще каштаны, пусть из огня для меня их таскают. Иного выхода выйти на сенаторов и знать у меня пока нет», — подумал Иван Антонович, и добавил главное. Ведь последние фразы в разговоре запоминаются больше и крепче всего сказанного.
— Напишите сами своим родственникам, как по отцу и по матери, семейству Кошелевых. И тестю письмо отправьте с оказией, да в Петербург родне супруги с Марией Семеновной немедленно отпишите о делах Шлиссельбургских. Они должны правильный выбор не только принять, но и другим в том содействовать…
— Гришка, ты откуда такой запыленный?! Случилось что в Риге? Да садись, не стой, вот кваса испей!
Старший из братьев Орловых Иван с удивлением смотрел на серый от пыли, когда-то белый с золотым конногвардейский мундир младшего на три года брата, благодаря которому все его четверо братьев вознеслись к престолу. А трон сейчас занимала Екатерина Алексеевна, всем им обязанная и помнившая об этом.
Гришка фаворит императрицы, ее любовник, что тут такого, надо прямо о том говорить. Обласкан царицей чином генерал-поручика, и генерал-адъютантским званием, кавалером обоих орденов империи — святого Андрея Первозванного и святого Александра Невского. А еще римским князем от цезарей пожалован, с титулом «светлости», и со всем потомством нисходящим. И это не считая прочих пожалований, чинов и должностей — действительного камергера, шпага ему вручена, бриллиантами усыпанная, подполковника лейб-гвардии Конного полка с шефством над оным получил. В графском достоинстве Российской империи пребывает. Как и все Орловы, впрочем — так отмечены братья, за активное участие в перевороте 1762 года, и в организации «геморроидальных колик», от которых вскоре скончался низвергнутый ими с престола царь Петр Федорович.
— От Риги скачу, с утра в пятом часу всемером выехали, только вдвоем добрались. От яма до ямы наметом шли — с дюжину коней загнал, остальных запалил. Но успел…
Григорий отхаркался, выплевывая серую вязкую массу на пол — ничего, лакей подотрет. И глотком выпил немалую кружку кваса. Братья жили по простому, этикетом не увлекались — вот еще ждать пока слуга бокальчик на подносе золоченом принесет.
— Так, понятно. Силен ты, братец, — Иван посмотрел на каминные часы, германских мастеров работа, баснословно дорогие — стрелки показывали десять вечера. За семнадцать часов дорогу осилил — по три десятка верст в час, с учетом седловки коней в ямах — наметом шли, безумно быстро, так фельд-егеря только могут скакать с царскими депешами.