Ох и хлебнули они горя с этой молодой женщиной, которая имела крайне плохой характер и была очень сварливой. Много лет ее терпели, пока за постоянные ссоры и ругань с принцем и офицерами караула, за полюбовную связь с русским лекарем Никитой Ножевщиком ее не поместили в одиночное заключение, где она помешалась и была милостиво отправлена в Ригу обратно на попечение сестры.
Жили тихо, жена ласково относилась к нему, родив двух сыновей — Петра и Алексея. При родах последнего заболела горячкой и умерла. Как ему сказал комендант тюрьмы майор Гурьев, тело бывшей правительницы было отвезено в Петербург и с почестями погребено в Александро-Невской лавре. Антон-Ульрих остался доживать век со своими детьми, терпя нужду, и постепенно теряя зрение.
Дети воспитывались простолюдинами, и не знали другого языка кроме русского — принцу их запретили учить. Из многочисленных слуг суровые условия вынесли немногие — половина померла от голода и холода, другая разбежалась. Тоскуя по жене, Антон-Ульрих был лишен как чтения, так и общения с людьми.
Лишь иногда его посещал архангельский губернатор, осведомляясь о состоянии, о котором и так власти прекрасно знали. Выделяемые из казны губернии 15 тысяч рублей «растворялись» неизвестно где — обычное в России дело. Часто голодовали, испытывая нужду во всем. Одежда превратилась в рваные лохмотья, каменный дом скверно отапливался. Горестна судьба «брауншвейгского семейства»…
Такова цена власти!
— Так, понятно. Даже подумать не мог раньше, — Миних задумчиво крутил в огрубевших пальцах пулю. — Необычно… И насколько она лучше круглых пуль, что сейчас солдаты сами себе отливают?
— Летит вдвое дальше, и намного точнее попадает в цель, чем привычная круглая пуля, — негромко произнес Иван Антонович. И добавил очень тихо, понимая, что сильно рискует, так открываясь перед фельдмаршалом, с которым нужно держать ухо востро:
— Я вчера увидел в комнате медный наперсток, с помощью которого шьют женщины, чтобы не повредить себе палец, уколоть там. И подумал, что продолговатая пуля, в отличие от круглой формы, полетит намного дальше. Ведь дротик равен по весу камню, но брошенные с одной силой, он летит на более значительное расстояние и куда точнее. Я про то в книге вычитал, о старинных войнах и оружии…
Иван Антонович замер, страшась вопроса о собственно названии трактата. Плутарха, что стоял на полке в комендантском доме, Миних несомненно читал, вот только там мало того, что подходит под его наскоро состряпанные домыслы. Однако фельдмаршал только хмыкнул в ответ, повертел пулю еще раз и отдал: