«Попала собака в колесо — пищи, но беги», — мысленно отметил фельдмаршал осторожный, но вполне присяжной ответ. Грозно вперившись в них своим знаменитым взглядом, Миних спросил:
— Сколько денег под вашей охраной? Куда везете? Зачем? Есть ли еще грузы на канале подобные вашему?
— Получено нами для перечеканки больше ста тысяч рублей серебром и еще почти на сорок тысяч империалами и пяти рублевыми монетами золотом. Червонцы приказано не везти — в них золото доброе, для расчетов с иноземными державами требуемое. Приказано доставить с поспешанием на Монетный Двор в Санкт-Петербурге.
Коллежский асессор остановился, замялся, вздохнул, и решил идти до конца, ничего не утаивая:
— За нами следует из Москвы еще одна барка — думаю, с золотыми монетами, так как серебряные деньги нового образца уже чеканят в Первопрестольной. Барка недалече от нас следует — думаю, на середине канала уже. Сколько там денег — не знаю, нам приказано любопытство не проявлять, согласно инструкции.
Миних бросил быстрый взгляд на Корфа — генерал тут же отдал распоряжение офицеру, и тот с несколькими драгунами тут же поскакал вдоль канала, нахлестывая лошадей. Золото для войны вещь полезная и незаменимая — как для закупок войскам всего необходимого, так и для выплаты жалования солдатам и офицерам.
— Правильно делаете, — кивнул чиновникам Миних и приказал. — Треть ящиков с серебряными монетами по описи передадите кригс-комиссару, генерал-майору барону Корфу. Все остальные ящики доставите в Шлиссельбург, где лично отчитаетесь государю Иоанну Антоновичу — он верных слуг своих ценит. Караул ваш забираю — пусть полковую солдатскую кашу похлебают досыта, а то березовую прикажу им выдать!
Чиновники просияли лицами, явно обрадованные будущей встречей с императором, и Миних их отпустил милостивым взмахом руки. А сам опять задумался над делами — контроль над Ладожским каналом позволил развернуть полдюжины войсковых магазинов.
С плашкоутов, барок и барж уже были сняты служивыми тысячи пудов зерна и круп, овес для лошадей, оружие и пушки, что направлялись в столицу, а оттуда должны были попасть в эстляндские и лифляндские гарнизоны, снаряжение и сукно для солдатских мундиров. Много каких грузов шло по каналу — тридцатитысячную армию уже хватит содержать полгода, настолько можно было завладеть всевозможными припасами.
«Горячий ты, Иван Антонович, но то от молодости, все вам нужно с поспешанием великим, совсем как Петр Алексеевич в юности — тоже, как говорят, был горяч. Распорядился полки фузилерные и драгунские вызвать от Новгорода — а чем солдат кормить и снарядить не подумал. Если бы вовремя барки с порохом не остановили, то стрелять было бы нечем. А так я еще в Олонец фурьеров направил — а там, на заводе оружие всякое делают, нам оно пригодится, вооружать пехоту нечем».